Обряд рождественского христославления в традиционной культуре русских старожилов Байкальской Сибири

Среди устных рассказов русских старожилов, населяющих территорию Красноярского края, Иркутской области, Забайкальского края, выделяется тематическая группа народных повествований об обряде рождественского христославления. Рассказы данной тематики зафиксированы в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» Г.В. Афанасьевой-Медведевой (т. 1-19) и хранятся в фондах ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии».

Рождество – один из главных (наравне с Пасхой) годовых праздников церковного и народного календаря, отмечаемый в честь рождения Иисуса Христа 7 января (25 декабря по ст. ст.); вместе с Рождественским Сочельником он «образует единый комплекс, которым открываются святки» [4, с. 454].

«Мифологическую основу»   Рождества «составляет представление о природном рубеже между старым и новым годом, об открытости границ между земным и потусторонним миром, а также принципиально важная для этого праздника идея «рождения», понимаемого и как Рождество Сына Божия, и как рождение «нового солнца», «нового года», и как начало нового этапа плодородия земли, урожая, приплода скота и т.п.» [4, с. 454].

Праздник Рождества Христова утвердился после того, как его соединили с праздником Крещения Господня (Богоявления), которое отмечалось 6  января (по ст. ст.), в один рождественский цикл.  Между 25 декабря и 6 января проходило  12 дней. Число же 12 у многих древних народов считалось священным (14, с. 52).  В виде 12-дневных  Святок Рождество Христово вместе с Крещением перешло к русским после принятия ими в 988 году христианства и заменило празднование дня рождения бога Солнца [6, с. 38–39]. В народной традиции к этим датам примыкает и празднование Нового Года, дата которого приходится на середину святочного периода.

В народной среде сформировался комплекс святочных обходных обрядов, осуществлявшихся во время Святок: рождественское христославление, посевание, совершаемое в Васильев день (день памяти святителя Василия Великого, архиепископа Кесарийского, совпадающий в прошлом с празднованием Нового года /1 января по ст. ст./) и колядование, приуроченное к Страшной неделе (неделе после Нового года),  сопровождавшееся маскарадом и «бесчинствами» участников действа. Посевание и колядование имеют древние, языческие корни: эти магические обряды  были призваны улучшить урожай и обеспечить благополучную жизнь крестьянина в ближайшем будущем. Рождественский обряд привнесен на славянскую почву позднее, и его «сценарий» был хорошо знаком и понятен участникам: славельщики, так же как и колядовщики, обходили дома, но они исполняли церковные рождественские песнопения, прославляя Господа.

В рассказах русских старожилов, зафиксированных в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири»,  мы находим подтверждение, что подобное разделение осознавалось носителями традиции, проживавшими на территории Восточной Сибири, но все же чаще мы встречаем описание обряда, в котором происходит смешение языческого и православного действа.

Ср.: «Страшные вечера бывают после Рожжаства до Крещення. Крещенне — девятнадцатого, Рожжаство — седьмого.

И вот тут неделя, тут красиво наряжаются, после Рожжаства, а потом неделя страшная идёт, там уже во всяко страшно наряжаются, тогда уже говорят, колдуны ходят.

[— …А как красиво наряжалися? — Собир.].

В цветно, в красиво, в чисто всё тако. А потом начинают сажей мазаться и наряжаться в страшное, там маски делать страшны, всё» [128 (10). Невон Усть-Илимск. Ирк.].

«Крешшение, Рожжаство, Благовешшенье — вот эти все божественные праздники отмечали. Рожжаство ходили славили. Придут, песни поют. «Сей, посевай» песня, помню, поют, пшеницу разбросят… Потом дают им, там кто что есть. Наряжались, а вечером нарядчики бегали.

[— Нарядчики — это кто такие? — Собир.].

Ну, вот наряжаются, нарядчики» [304 (11). Паново Кежемск. Красноярск.].

Л.Н. Виноградова и А.А. Плотникова таким образом описывают обряд христославления: «Для обрядности первого дня Рождества характерны утренние обходы домов христославами, или славельщиками. На Русском Севере группы подростков начинали «славить» или «рождествовать» ранним утром на Рождество и кончали с восходом солнца. Подойдя к дому, спрашивали: «Надо ли Рождество славить?» Их впускали в дом, где они пели рождественский тропарь «Рождество твое, Христе Боже наш»; за это получали угощение или мелкие деньги […] В отличие от колядников, исполнявших народные колядки, христославы пели всегда что-нибудь божественное» [4, с. 455-456].

Обряд христославления в устных рассказах сибирских старожилов представлен в разных вариантах. Рано утром стучали в дверь, просили разрешения славить, «пели Рождество», т.е. исполняли Рождественский тропарь, принимали угощение: «Ходили из дома в дом, ели, пили, готовились. Вот у тебя погуляют, потом в этот же день могут в два-три дома сходить, обгостить. И ряженые ходили, побирались. Рано утром стучат в дверь — славить. Заходят с мешками, с котомками. Я помню, мама стряпает ещё, скажет:

— Дак у меня ешшо калачики-то не вышли из печки, ещё не спеклися.

Ну и всё равно давай тут гоношиться, чай направлять, чё там есть такое съедобное, давали.

[— А как они ходили? Пели? — Собир.].

Да. Они просто с Рождеством, кто умеет Рождество <…> » [252 (11). Кежма Кежемск. Красноярск.].

Как следует из рассказов, записанных в селениях Качугского и Катангского районов, в  некоторых случаях обряд был более сложным, в нем совмещались традиции колядования и христославления.  Он состоял из трех частей: славельщики, прежде чем зайти в дом, исполняли «надворные» или «подоконные» песни, в которых содержалось обращение к хозяину и хозяйке с просьбой разрешить «в дом зайти», и это называлось «гаркать коляду». Получив разрешение войти, славельщики пели Рождественский тропарь, а затем получали вознаграждение от хозяев: «А как там начало идёт? Разреши, божий хозяин, Коляду гаркать. Ну и начинают гаркать:

Разреши в дом зайти.

Если не дашь пирога,

То корову за рога,

Телёнка за хвост,

Поросёнка за нос.

Вот это последне уже, а потом в избу заходят. А в избу зайдут — «Рожжаство» поют:

А Рожжаство твоё приди,

Христе Боже, воссияти…

Вот и начинают петь «Рожжаство». […] [321 (10). Челпаново Качугск. Ирк.].

В Качугском и Катангском районах Иркутской области в праздник Рождества Христова под окнами пели «Виноградье» – поздравительно-величальную песню, исполняемую (преимущественно на Русском Севере) во время святочного колядования [3, с.   377].

 Поэтому колядовщиков называли «виноградчики». Песню исполняли под окнами, не заходя в дом, и заканчивали ее словами:

Благослови, Боже, хозяин, во высок терем зайти,

Да виноградью, красно-зеленою.

Да во высок терем зайти, христославити,

Да виноградью, красно-зеленою.

Да христославить, вас поздравити,

Да виноградью, красно-зеленою.

Далее рассказчица так описывает обряд христославления, совершаемый в доме: «А вот потом заходят, оне не здороваются, заходят в избу:

— Благослови, Боже, хозяин, в высок терем зайти.

Оне заходят и не здороваются, а сразу говорят:

— Можно Рожжаство прославить?

И вот заходят, разрешают имя Рожжаство. А хозяйка уж пирогов, шанег несёт, а хозяйка стол наладит и садят чай пить их.

[— А колядовщики? — Собир.].

Оне с ограды. С улицы надо говорить. С улицы, на улице. Коляду гаркают на улице. А потом заходят в избу, и Рожжаство прославят (…).

[— Мавра Павловна, а сейчас бегают? — Собир.].

Но редко уж. Но всё рамно бегам» [316 (7). Толмачёво Качугского района Иркутской области].

Влияние древнего обряда колядования сказывалось и в участии ряженых в христославлении, хотя очевидно, что это не приветствовалось церковью. В основном карнавальное действие разворачивалось в дни Страшной недели, а в рождественские дни обычно наряжались горбачками/горбунками: «Рожжаство-то во Фролах был, престольный-то. Ездили. Наряжалися горбачком, горбачками. В каждый дом зайдёшь, обславишь. Славили. Нарядятся, наденут на себя то рехмутья, то хорошо оденутся. Всяко. Кто как сумет» [288 (11). Кежма Кежемск. Ирк.]. «[…] Рожжаство ходили славили. Придут, песни поют. «Сей, посевай» песня, помню, поют, пшеницу разбросят… Потом дают им, там кто что есть. Наряжались, а вечером нарядчики бегали. […][— И как эти нарядчики наряжались? — Собир.].

А горбунком наряжалися, да всяко. Горбунок как вроде бежит…

[— Горбунок? — Собир.].

Горбунок, ну, всякие вот эти были, переодевалися, горб подложат, наряжалися-то, наредчики-то (…).

[— А их угощали? — Собир.].

Но. Угошшали, угошшали [304 (11). Паново Кежемск. Красноярск.].

Судя по рассказам, ряжение горбачками/горбунками для совершения обряда христославления отмечалось в Кежемском районе Красноярского края.

В рассказе, зафиксированном в Сретенском районе Читинской области (ныне – Забайкальского края), отмечается совмещение обряда христославления с элементами обряда новогоднего посевания: «А раньше-то ходили, вот называли, баушка была Аглаша, Аглаша её звали, она всё приготовит: хлеб, овёс тама-ка приготовит, она знала. И сеет, придёт и сеет в избе, сеет:

— Сею, — говорит, — сею, посеваю, чтобы хлебушко рос, чтобы хлебушка было много.

Вот наскажет много она <…>. Молится и насказыват это вот. Из дома в дом идёт, везде бросат зёрнушки. <…>» [168 (1). Адом Сретенск. Читинск.].

В рассказах сибирских старожилов отмечается, что славельщики обходили дома чаще всего утром. Существовала своего рода оппозиция: Христа славили ранним утром, а колядные «бесчинства», осуждаемые церковью, осуществляли поздним вечером и ночью во время Страшной недели.

В рассказе, записанном в Жигаловском районе Иркутской области, содержится описание обряда христославления, в котором участвуют группы разного возраста и разного социального положения, причем каждой из групп «отведено» свое время. «В Рожжаство прибегут рано утром и славят. Сначала бегут ребятишки. Ребятишки отславят, потом бабы-славки идут <…>. Потом на солнце, как солнце всходить, идут нишши. Нишши. Вот оне с санкам придут, на санки на эти и аржанины, и калачики мёрзлы, и буўки, и булочки — всё это хозяйка напекёт и имям даёт. Они не славили. Только придут, поздороваются, чё есть. […] А потом опеть эти нишши уйдут, едет батюшка. […] Батюшка едет, ну, с этой, така плетёна корзина, пестерь-то, вот ему уж кладут на стол пшаницу, тарелку пшаницы, тарелку овса, ячменя, какое зерно, рожь — это всё в тарелках. Яички накладут. А потом оне заходят в избу и машут кадилом. Вот так. По избе везде пройдут, по двору» [129 (2).   Кочень Жигаловского района Иркутской области].

Как мы видим из текста, для участников  обряда христославления не было ограничений: в нем участвовали все жители деревни, хотя традиционно предпочтение отдавалось детям. Кроме того, члены крестьянской общины воспринимали этот обряд как еще одну возможность совершить богоугодное дело – подать милостыню бедным. В предыдущем тексте рассказчик, упоминая о нищих, комментирует их приход в день Рождества таким образом: «Они не славили. Только придут, поздороваются, чё есть.

— Пожалуйста, помогите, — скажут.

И имям давали. Таким ешшо больше давали, чем ребятишкам».

Для семей, оставшихся без кормильца или живущих бедно, участие в обряде христославления давало возможность получить от односельчан существенную помощь. «А коляду-то у нас славили… В Рождество славили. Голод же был. Семья большая была. Пойдёшь славить, исть-то нечего – пойдёшь славить, там кто чё даст. А там старший идёт, а младший за им же стоит, там чё она притащит. Вот така жизнь была.

Да и стоко ребятишек было у Марюшиных! Тридцать три брюха было. Она всё двойников родила» [490 (4). Кокуй-Колмогорцево Шилкинского района Читинской области]. «Свекров моя рассказывала, осталась одна в тридцать пять лет, и больше она ни за кого не вышла. Ребятишки маленькие. (…) Бывало, начинаются Святки, Рожжество там, Новый год, колядовали же по две недели. Она с ребятишками ходила за семь километров так в округе, все деревни обходили. Ну, кто хлеба даст, кто чё даст. Сядут, говорит, на дороге, поедят. А собаки кусали сколь раз! Принесём, говорит, домой, вот это наколядуем. Мать такая радая. Потом помаленьку же делим да едят. Сильно холодное детство было!» [211 (6). Бунбуй Чунского района Иркутской области]. Участие в помощи бедным односельчанам и прохожим нищим было уроком человечности для детей, которые вместе со взрослыми помогали в рождественские дни нуждающимся.

Г.В. Любимова пишет о том, что праздники народного календаря являлись эффективным средством межпоколенной передачи духовно-нравственных традиций крестьянской общины. Она ссылается на Г.С. Виноградова, который одним из первых обратил внимание на то, что, изучая культуру народных масс, этнографы мало уделяли внимание «процессу унаследования культуры», тому, каким путем каждое новое поколение «вступает во владение культурным богатством, добытым ранее живущими поколениями», и призвал изучать детский возраст, поскольку именно в это время совершается «процесс унаследования» [10]. В великорусских губерниях, по свидетельству А.А. Коринфского, к концу XIX века  обычай рождественского колядования, или христославления, «стал исключительным достоянием детворы деревенской, с увлечением выполняющей его за старших». «И теперь еще можно видеть в ночь перед Рождеством, – отмечал в 1901 году бытописатель, – кое-где толпы ребят, один из которых несет на палке зажженный фонарь в виде звезды, а все другие бегут за ним на каждый двор, куда только их пускают хозяева» [9, с. 535].

 В рассказах сибирских старожилов тоже есть упоминания об участии детей в обряде христославления: «В Рожжаство-то наряжалися, бегали по домам. И ребятишки-славки, и бабы-славки. “Рожжаство твоё” пели. А когда прибегают, всегда уж наладят на стол. И конхеты, и орехи, и пряники. Чё токо нету! Раньше же всё было в разну масть» [129 (2). Кочень Жигаловского района Иркутской области]. «На второй день вечером бегают виноградчики, девчонки-колядовшшицы. Мы всё время пели ходили» [315 (7). Мога Катангского района Иркутской области].

 Наряду с этими рассказами встречаются и такие, в которых с большим теплом вспоминаются старики, которые брали на себя труд «обпевать» всю деревню: «А вот Широков-то дед-то, помнишь, ходил всё обпевал деревню,  «Паску» пел, «Рождество» пел. Он здоровый был, этот дедушка, Андриян его звали. (…) Дед Андриян из дома в дом ходил, он такой славный был. Он в сенокос зароды метал, литовки отбивал, литовки насаживал. Такой простой был, ой! По кулю хлеба насобират и в Шаманово уташшит. Ему все давали: кто пирожков, кто хлеба, кто яйц – кто чё может. Целый куль» [526 (13).  Коношаново Жигаловск. Ирк.]. «Тятя знал молитвы, громогласый был, Паску, Рожжаство пел, Троицу пел, по деревне ходил пел <…>. Тятя же меня учил-учил-учил и говорит:

— У-у-у, беспутая ты!» [215 (12). Коношаново Жигаловск. Ирк.].

Старики в этих рассказах  выступают именно как хранители духовно-нравственных традиций крестьянской общины, стремящиеся передать их молодежи. Но молодежь, по мнению рассказчиков, в настоящее время не проявляет желания войти в «процесс унаследования культуры», воспринимая только внешнюю сторону обряда в ущерб духовному его содержанию: «На Рождество ходили ряженые. И чичас ходют, чичас-то ходют, чё, всё молодёжь, они ничё не понимают. А раньше-то ходили, вот называли, баушка была Аглаша, Аглаша её звали, она всё приготовит: хлеб, овёс тама-ка приготовит, она знала. И сеет, придёт и сеет в избе, сеет:

— Сею, — говорит, — сею, посеваю, чтобы хлебушко рос, чтобы хлебушка было много.

Вот наскажет много она <…>. Молится и насказыват это вот. Из дома в дом идёт, везде бросат зёрнушки.

А теперь-то чё?! Бегают девчонки, просют. Ну, чё есть, дашь. Пряники есть, дак пряникох отдашь имям. Даёшь» [168. Адом Сретенского района Читинской области].

Атрибуты: мешки/котомки для сбора угощенья, накладной горб для ряженых горбачков/горбунков, блины, кутья, овсяный кисель, калачики.

Обряд рождественского христославления распространен повсеместно, но на территории Байкальской Сибири наблюдаются некоторые региональные особенности выполнения ритуальных действий. Так, при описании обряда на других территориях проживания восточных славян отмечается, что после пения Рождественского тропаря и добрых пожеланий в адрес хозяев славельщики получали вознаграждение (угощение или деньги), после чего переходили к другому дому. В текстах, зафиксированных в Словаре говоров, мы встречаем описание этой традиции: «В Рожжаство прибегут рано утром и славят. Сначала бегут ребятишки. Ребятишки отславят, потом бабы-славки идут  <…>. Хозяин даёт имям всем вот это, чё на столе. В сумки (они с сумкам)» [129 (2) Кочень Жигаловского района Иркутской области]. Однако чаще наблюдается иное: после того, как славельщики «пропели Рождество», хозяева приглашают их к столу для праздничной трапезы. Можно говорить о совмещении двух обходных традиций: славить Христа и «обгостить» знакомых и соседей (т.е. отметить праздник застольем, переходя из дому в дом). «Первый день не гуляли, стряпали на кону всё, налаживали всё на кону. А назавтре второй-то день шибко гуляли. И наши, бурские-то, бегали и коляду гаркали, молодёжь-то:

Рождество твоё, Христе Боже нас…

Это утром. Блины когда испекли, на стол налаживают блины, там мясо. Мясо обязательно чтоб было на столе, и это, а потом утром обязательно Рожжаство поют» [581 (4). Бур Катангского района Иркутской области].  «А пока мы там поём, люди уже стол наладят. И вот Рожжаства прославишь, садятся. И пойдёт гулянка. Вот чё и веселе жили. Конечно же, веселей жили!» [315 (7). Мога Катангского района Иркутской области]. «Оне заходят и не здороваются, а сразу говорят:

— Можно Рожжаство прославить?

И вот заходят, разрешают имя Рожжаство. А хозяйка уж пирогов, шанег несёт, а хозяйка стол наладит и садят чай пить их» [316 (7). Толмачёво Качугского района Иркутской области].

Этнологический аспект. Этнос – русские (старожилы Байкальской Сибири).

Исторический аспект. В праздниках рождественского цикла  присутствуют древние языческие  и христианские обряды (колядование и христославление). В далекие времена языческие пережитки преобладали в сознании людей, недавно принявших христианство, и церковь стремилась в религиозных обрядах использовать привычные формы. Д.К. Зеленин пишет: «Ритуальные блюда рождественских праздников у восточных славян не вызывают никакого сомнения в том, что в прошлом это были тризны, связанные с культом предков. Об этом свидетельствуют блины, кутья, овсяный кисель» [6, с. 401]. Время зимнего солнцеворота совпадает с важнейшей датой христианского календаря Рождества Христова, что определило особую значимость обряда в народном календаре.

Но с течением времени приверженность христиан к старой вере стала преследоваться. По историческим данным, уже с XV в. церковь стремилась не только запретить «бесовские» колядные обходы, но и взять их под свой контроль, т.е. придать колядованию новое идеологическое содержание. В чешских и польских церковных поучениях XV—XVI вв. осуждается языческий обычай колядовать в Рождественский сочельник, когда «простые люди толпами ходят всю ночь и, подражая голосам животных, громко кричат, себя и других вводя во грех», и одобряется новый церковный обычай: «накануне Рождества и за неделю до него в Чехии и Моравии ходят по домам колядовать ксендзы и церковные служки с пением латинских церковных песен». Преследование народных обычаев колядования, называемых в церковных источниках «дьявольской, сатанинской игрой», продолжалось вплоть до XIX в. (3, с.  571). Так возникает обряд христославления, который в дальнейшем приходит от католиков к православным христианам.

На территории Восточной Сибири комплекс святочных обрядов распространился под влиянием русских переселенцев. Е. И. Жимулева высказывает предположение о путях проникновения традиции рождественского христославления на территорию Сибири: «Его появление и прочное вхождение в народную среду было связано с деятельностью сибирских церковных иерархов первой половины XVIII в., являвшихся выпускниками Киево-Могилянской академии и, возможно, привезшими с Украины этот рождественский обычай» (5).

Места бытования

Байкальская Сибирь – территория проживания русских старожилов, на которой в 1981-2017 гг. зафиксированы устные рассказы об обряде рождественского христославления:

• Иркутская область (Казачинско-Ленский, Жигаловский, Усть-Илимский, Катангский, Чунский, Качугский районы);
• Красноярский край (Кежемский район);
• Забайкальский край (Сретенский, Газимуро-Заводской, Шилкинский районы).

История выявления и фиксации (история, экспедиции и т. д.)

Собирательская и исследовательская деятельность (полевые исследования, оцифровка данных, научная обработка источников) осуществляется под руководством и  лично доктором филологических наук Г.В. Медведевой с 1981 г.  С момента открытия Государственного бюджетного учреждения культуры Иркутской области «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» в 2012 году и по настоящее время оцифровку данных, исследовательскую работу ведут и сотрудники данного учреждения под руководством директора Г.В. Медведевой. В связи с необходимостью сбора материалов и научного исследования экспедиции проводятся несколько раз в год.

Носители 

1. Николай Нестерович Судаков (1936 г. р.), с. Адом Сретенского района Читинской области (№ 168, т. 1)
2. Клавдия Петровна Толстоухова (1916 г. р.), д. Кочень Жигаловского района Иркутской области (№ 129, т. 2)
3. Григорий Капидонович Гробов (1907 г. р.), с. Курумдюкан Газимуро-Заводского района Читинской области (№ 569, т. 2)
4. Дарья Кононовна Кузакова (1924 г. р.), д. Бур Катангского района Иркутской области (№ 581, т. 4)
5. Федосья Силантьевна Мамонтова (1910 г. р.), д. Кокуй-Колмогорцево Шилкинского района Читинской области (№ 490, т. 4)
6. Евдокия Васильевна Смолина (1941 г. р.), с. Бунбуй Чунского района Иркутской области (№ 211, т. 6)
7. Степанида Алексеевна Подымахина (1912 г. р.), пос. Казачинское Казачинско-Ленского района Иркутской области (№ 184, т. 6)
8. Клавдия Ивановна Сафьянникова (1921 г. р.), д. Мога Катангского района Иркутской области (№ 315, т. 7)
9. Мавра Павловна Толмачёва (1928 г. р.), д. Толмачёво Качугского района Иркутской области (№ 316, т. 7)
10. Елизавета Иннокентьевна Толмачёва (1926 г. р.), д. Челпаново Качугского района Иркутской области (№ 321, т. 10)
11. Мария Иннокентьевна Сибирякова (1908 г. р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области (№ 128, т. 10)
12. Матрёна Тимофеевна Пономарёва (1928 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края (№ 252, т. 11)
13. Фёкла Ивановна Брюханова (1930 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Иркутской области (№ 288, т. 11)
14. Анна Осиповна Зырянова (1936 г. р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края (№ 304, т. 11)
15. Лариса Георгиевна Коношанова (1932 г. р.), с. Коношаново Жигаловского района Иркутской области (№ 526, т. 13).
16. Варвара Дмитриевна Коношанова (1919 г. р.), с. Коношаново Жигаловского района Иркутской области (№ 215, т. 12)

Современное состояние объекта

Есть основания говорить о том, что обряд рождественского христославления уходит из живого бытования и в настоящее время в большей степени актуален для верующих людей, активно участвующих в жизни своего прихода. Аргументом может послужить следующий факт: в 1-19 тт. «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири» выявлено 150 текстов, имеющих отношение ко всему комплексу святочных обрядов, но из них только 16 текстов повествуют об обряде христославления. Как говорилось выше (см. раздел «Описание ОНКН»), носители традиции зачастую не видят различий между обрядами  христославления, посевания и колядования. Происходит не только их совмещение, но и поглощение духовной составляющей праздника Рождества Христова карнавальными действиями, связанными с колядованием. Т.Н. Золотова видит в этом общую для всех традиционных праздников тенденцию: «Процесс трансформации традиционных праздников, начавшийся с середины ХIХ в. и обусловленный развитием новых социально-экономических отношений, усилением влияния городских форм культуры и интенсификацией этнокультурных контактов, продолжался и в начале ХХ в. Изменялась функциональная направленность праздничных циклов: уменьшалась роль магической подструктуры обрядов, а на первый план выходили демонстративно-символические и развлекательно-игровые компоненты праздников» [7, с. 496].

Антирелигиозная пропаганда 30-х гг. XX в. и Великая Отечественная война, как указывает Т.Н. Золотова, тоже нанесли большой ущерб сохранению традиций, связанных с православными праздниками, что подтверждает следующий текст из «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири»: «Тятя знал молитвы, громогласый был, Паску, Рожжаство пел, Троицу пел, по деревне ходил пел <…>. Тятя же меня учил-учил-учил и говорит:

— У-у-у, беспутая ты!

Но я тогда в комсомоле была, думаю: «Зачем это мне?» А надо было это, молитву «Отче наш», она ото всех болезней и ото всех невзгодох, «Отче наше» [215 (12). Коношаново Жигаловск. Ирк.].

 Но все же нет оснований утверждать, что традиции православных праздников были полностью утрачены: «В семье, особенно в сельской местности, продолжали сохраняться некоторые календарно-обрядовые традиции, связанные с приготовлением обрядовых блюд (рождественской и крещенской кутьи, сырчиков, крашеных яиц, «козулек», «жаворонков», куличей и т.д.), а также с исполнением некоторых жанров традиционного фольклора. На семейно-бытовом уровне сохранялись и традиции «гостевания» во время бывших съезжих праздников, о которых помнили и которым следовали жители деревень во многих местностях вплоть до 1980-х гг.» [7, с. 498]. В годы советской власти, когда большинство населения было неверующим, те, кто знал о традиции славить Христа в день Рождества, следовали ей, потому что так было принято у старшего поколения, и тем самым сохранили традицию до наших дней. В  1997 г. Г.В. Афанасьева-Медведева записала рассказ об обряде христославления от Матрёны Тимофеевны Пономарёвой, проживающей в пос. Кежма Кежемского района Красноярского края: «Я и сама в Рождество умею. Я знаю от начала до конца.

[— Мама учила или бабушка? — Собир.].

Нет. Это мы уж от мамы всё это выучили. Как-то я вот быстро запомнила, и всё. (…)

[— Мама верующая была? — Собир.].

Не-е-е. Больно-то не веровали. Но так придерживалась всё равно»[252 (11). Кежма Кежемск. Красноярск.].

В 90-е гг. отношение к религии изменилось, что, возможно, станет основанием для возрождения традиции рождественского христославления: «Празднование тысячелетия крещения Руси в 1998 году способствовало возрождению православной веры и росту интереса к православным праздникам. Такое отношение к религии в обществе постепенно стало подкрепляться и политикой государства, официально признавшего праздник Рождества государственным и объявившим его нерабочим днем» [16, с. 23-24].

Способы и формы передачи традиции

• Передача естественным путем внутри населенного пункта, от старших к младшим внутри одной семьи и т.д.
• Фиксация объекта в Реестре объектов нематериального культурного наследия Иркутской области, размещенном на сайте ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии».
• Фиксация в виде устных рассказов старожилов в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири».
• Профессор Г.В. Медведева с 80-х гг. XX века по настоящее время использует сведения об обряде в занятиях со студентами Иркутского государственного университета.

Формы сохранения и использования объекта в деятельности учреждений культуры

Сотрудники ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» включают информацию об обряде в тематические занятия, мини-лекции, интерактивные беседы со школьниками, гимназистами, лицеистами Иркутска.

Источники информации:

Литература 

1. Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / научн. ред. Л.Л. Касаткин, С.А.Мызников. – Иркутск. – Т. 1-19.
2. Виноградова Л. Н. Колядование // Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 тт. / Под ред. акад. Н.И. Толстого. – М.: Международные отношения, 1995, т. 2,   С. 570-575.
3. Виноградова Л.Н. Виноградье // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 1: А – Г. М.: Международные отношения, 1995, т. 1, С. 377.
4. Виноградова Л.Н., Плотникова А.А. Рождество // Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 тт. / Под ред. акад. Н.И.Толстого. – М.: Международные отношения, 1995, т. 4, с. 454-460.
5. Жимулева Е. И. Обычай рождественского христославления в народной культуре Сибири. https://cyberleninka.ru/article/n/obychay-rozhdestvenskogo-hristoslavleniya-v-narodnoy-kulture-sibiri (дата обращения 25.12.2018).
6. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. – М.: Наука, 1991. 511 с.
7. Золотова Т.Н. Традиционный календарный праздник в культуре России XX – начала XXI века // Проблемы истории, филологии, культуры. – – № 1(23). – С. 493-504.
8. Колесникова В. Праздники Руси православной. – М., 1998.
9. Коринфский А.А. Народная Русь. Изд. Репринт. – М., 1995.
10. Любимова Г.В. О роли детей в обычаях и обрядах календарного цикла (по материалам детских новогодних «Посеваний» в Сибири).https://studfiles.net/preview/4242209/page:4/#6 (дата обращения 25.12.2018).
11. Макаренко А.В. Сибирский народный календарь. – Новосибирск, 1993. – 167 с.
12. Моргунова О.В., Кривощапова Ю.А., Осипова К.В. Русский народный календарь. Этнолингвистический словарь /Науч. ред. Е.Л. Березович. – М.: АСТ-ПРЕСС ШКОЛА, 2018. – 544 с.
13. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. – М.: Наука, 1987.
14. Соловьева М.Р. От Рождества до Крещения (зимние Святки) // Народная культура Приангарья: Информационно-методический сборник. – Иркутск, 2000. – Вып. 3, 4. – С. 52 – 63.
15. Соловьева М.Р. Традиционная культура детства святочного периода в устных рассказах  сибирских старожилов // Мировая словесность для детей и о детях. – Вып. 22. – М., 2016. – С. 43-48.
16. Фролова А.В. Праздники русских Архангельского Севера в XX – начале XXI века (традиции и инновации): Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – М.:

Фонды. Оцифрованные записи аудиоматериалов с устными рассказами об обряде рождественского христославления хранятся в фондах ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии», адрес: Иркутск, ул. Халтурина, д. 2.

 

Ключевые слова. Рождество, славить Христа, обряд христославления, обходной обряд, виноградье, гаркать коляду, славельщики, христославы, бабы-славки, горбачок, горбунок, виноградчик.

Авторы/Составители

Авторы-составители описания ОНН: зав. отделом освоения, сохранения и распространения культурных ценностей М.Р. Соловьева, аналитик М.А. Матюшина, специалист по фольклору И.Г. Никулина.

Тексты 01. «Обряд рождественского христославления в рассказах русских старожилов Байкальской Сибири». Автор фиксации: директор ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» Медведева Галина Витальевна. 1980-2020 гг. Место фиксации: Иркутская область, Забайкальский край, Республика Саха (Якутия), Республика Бурятия. Место хранения: ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» по адресу: Иркутск, ул. Халтурина, 2. Публикация: Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири.

Сведения, сопровождающие фотоматериалы:

Фото 01. Крестовоздвиженская церковь в селе Захарово Красночикойского района Забайкальского края (построена в 1892 г.). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 2010 г., с. Захарово Красночикойского района Забайкальского края. Место хранения материалов: фонды ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» по адресу: Иркутск, ул. Халтурина, 2.