Соловьёва М. Р. «Великий четверг в народной традиции  (на основе устных рассказов русских сибиряков)»

В сборнике по итогам работы XIV Межвузовской научно-методической конференции «Гуманитарные науки и православная культура» (XIV Пасхальные чтения), прошедшей 5–6 мая 2016 года в МПГУ (г. Москва), опубликована статья кандидата филологических наук, доцента Маргариты Ранальдовны Соловьевой «Великий четверг в народной традиции (на основе устных рассказов русских сибиряков)».

Соловьёва М. Р.

Великий четверг в народной традиции

 (на основе устных рассказов русских сибиряков)

         Чистый четверг, четверг на Страстной неделе – «один из самых важных, мифологически и ритуально насыщенных праздников пасхального цикла» [1, с. 555],   одна из сакрально отмеченных дат народного  календаря.

         В обрядности этого дня причудливым образом переплелись традиции народного православия и славянского народного земледельческого календаря весенне-летнего периода.

         Согласно христианской традиции, Великий четверг – один из самых важных дней строгого поста,  один из  «дней очистительных», каковыми являются дни «подготовки к встрече больших праздников» [2, с. 175].

         В славянском календаре «в составе сезонных обрядов очистительные мотивы наиболее заметны ранней весной, в связи с общей тенденцией к обновлению и очищению в начале календарного года» [3, с. 606]  (а началом астрономического нового года у древних славян был период  весеннего равноденствия).

         В народной традиции, сложившейся после утверждения христианства на Руси, к Чистому четвергу оказались прикрепленными обряды и обычаи преимущественно «профилактического, очистительного и предупредительного характера» [4, с. 204], среди которых значительное место занимают элементы архаической календарной обрядности весеннего периода.

         Каков же образ Великого четверга, воссозданный в устных рассказах сибирских старожилов? Обратимся к фольклорным текстам, записанным в последней четверти XX – в начале XXI века в русских селениях Иркутской области, Красноярского и Забайкальского края.

         В рассказах отражается представление о Великом четверге как об одном из самых значимых дней пасхального цикла. Так, в ряде повествований отмечается, что в этот день обязательно ходили в церковь, и церковная служба была одной из самых длительных (« <…> Вот Великой Четверьг – это же служба двенадцати апостолов, она самая длинная, шесть часов идёт. <…> »  [5, № 46]).

         Обусловленным православной традицией осознается совершаемый в этот день обряд «закрещивания» (нанесения знака креста  на ворота, косяки дверей, окон, хозяйственные постройки огарком лучины или угольком). Описание этого обряда встречается во многих рассказах. «Закрещивание» совершалось как апотропеический (предохранительный от злой сверхъестественной силы) обряд, обеспечивающий здоровье и благополучие на весь год, и эта семантика характерна для весенней обрядности начала календарного года, которая затем была приурочена и к Страстному четвергу.

         В рассказах  Великий четверг широко представлен как день совершения очистительных обрядов. В народных повествованиях отмечается, что в Великий четверг «всё мыли, чистили и сами мылись». Один из самых устойчивых в рассказах – мотив мытья избы. Также отмечается, что в этот день требовалось вычистить всю домашнюю утварь, совершалось ритуальное очищение дежи (квашни, в которой замешивали тесто). Это был очистительный обычай профилактического характера  (чтобы весь год была чистота, а следовательно, – порядок, достаток, благополучие).

         К очистительным ритуальным действиям относилось омовение. В рассказах встречается описание а) омовения в Чистый четверг  в реке, в озере; б)  обязательного мытья в бане; в) умывания с пасхальным яйцом  (« <…> А яички стоят вот [в святой воде. – М.С.], подходишь, и маленечко руки так и лицо немножко, умоесся. <…> » [6, № 459]). Это были ритуальные действия, совершаемые для того, чтобы весь год сохранялось здоровье: « <…> И вот она [мама. – М.С.] до свету всех ешшо ночью разбудит, всех перемоет, чтоб это никаких вроде болячек не было» [7, №  645]; « <…> В бане мылися до солнца в Чистый Чатверг (…). Мылись, чтобы уже никакая болезнь не приставала. <…> » [8, № 407]. Причем обязательно отмечается, что совершать эти действия, направленные на здоровье и красоту человека, необходимо было до восхода солнца. Несмотря на то, что время между заходом и восходом солнца  осмысляется в народной среде «как крайне неблагоприятное и опасное»,  «действия, связанные с лечением и ворожбой, некоторые очистительные обряды следовало совершать после захода солнца и до рассвета» [9 , с. 103].

         Аналогичное значение имел упоминаемый в ряде рассказов обряд окуривания (« <…> В Велик Четверг мыться и куриться. <…> » [10, № 103]). В Чистый Четверг «мылись и курились, и животных окуривали» (в этот день совершались обряды скотоводческой магии с целью обеспечения  сохранности и увеличения поголовья скота). Как отмечают рассказчики, до восхода солнца окуривали себя, жилище, хозяйственные постройки, скот  богородской травой (чабрецом), чтобы избежать болезней,  неурожая и падежа скота. «Дымокур» могли делать, подпалив выкорчеванные и принесенные в ограду «смоляные» пеньки «четверожным живым» огнём, получаемым посредством высекания или трения («– Четвярожный огонь, – грит, – дедушка смолу там наклал. Давайте, дымитесь! <…>  Мы все девчонки все курились, ноги, всё курили. Все. И сами покурились, скота покурили. <…> » [10, № 103]).

         Чистый четверг предстает в народных рассказах как день, ориентированный на великий праздник Пасхи. В рассказах описывается, что в этот день принято было готовить праздничные ритуальные блюда: красить яйца и печь куличи.

         Согласно рассказам старожилов, в этот день совершался обряд, связанный с культом предков: крашеные яйца клали на могилы умерших родственников, а также – в подполье, в амбар, хлев – как архаическое жертвоприношение духам предков и духам домашнего пространства («  <…> И вот она [«бавушка». – М.С.] яйца варила в Чистый Четверег. И вот она на кладбишше носила, во двор ложила и в подпол ложила. В подпол ложила, чтоб пожару не было, во дворе – чтоб урону не было, а на кладбишше – чтоб покойников не было» [11 , № 552]).

         Кроме куличей, как отмечают рассказчики, принято было выпекать «крестовые» булочки (булочки со знаком креста из теста). Одну из булочек обязательно клали на божницу, а остальные – так же, как и пасхальные яйца,  раскладывали по углам дома, в подполье, во дворе и скармливали скотине.

         Фольклорный материал свидетельствует о широком распространении обычая «прикармливания» (задабривания) домового. Булочки в первую очередь клали в подполье, чтобы уважить «дедушку-суседушку», задобрить его: «В Велик Четвертог перед Пасхой пекут булочки хозяину –  домовому, ложат в подполье, в передний угол и в амбары, чтоб хлеб всегда был, во хлевах – чтоб скот вёлся» [10, № 115]. С этой же целью требовалось всё прибрать в подполье. Верили: если проявить к домовому почтение, то он обязательно обеспечит порядок, благополучие и лад в семье в течение всего года.

         «Крестовые» булочки применялись также при совершении широко распространенного в Приангарье обряда «проводов» реки в начале ледохода («реколома»). Реку провожали булочкой с крестом, испеченной в Великий четверг. Булочку нужно было положить на льдинку  и сказать: «Иди с Богом…» (« <…> А потом эти булочки, я же их лишни  настряпаю, ну, чтоб потом на Киренгу унести-то, когда Киренга-то идёт,  на лёд-то. Киренгу-то провожать надо. <…> » [10, № 107]). Это  был обряд профилактического и предупредительного  характера.

         Поскольку, «как и другие весенние праздники, Чистый четверг   осмыслялся как начало нового года», «к нему были приурочены многочисленные инициальные магические ритуалы», распространявшие,  по мнению крестьян, «свое действие на весь год» [1, с. 555].

         В рассказах упоминаются также такие ритуальные действия продуцирующего характера: куриц в Чистый четверг полезно было   покрутить на рассвете по ходу солнца (по часовой стрелке), чтобы они весь год хорошо «клохтали» – неслись [11, № 349]; муравьев  нужно было  принести во двор, чтобы обеспечить приплод скота и другой домашней живности (« <…>  Вот в Великий Четверьг утром рано надо сходить, муравьишше приташшить вместе с мурашам и во дворе везде насыпать во дворе кругом. В хлевах чтоб это, скот не пропадал, не болел, как муравьи, чтоб было скота, как муравьишша. Много <…> » [ 10, № 128]).

         Наряду с позитивными предписаниями были и негативные: считалось, что в этот день ничего не следует отдавать из дома, «чтобы избежать убытков в хозяйстве» [1, с. 556] (« А в Великий же Четверег ничё нельзя давать. <…> » [11, № 44]).

         К инициальной хозяйственной магии относились совершаемые в  Страстной четверг обереги скота, с помощью которых стремились обеспечить приплод и здоровье животных в течение всего года (  «В Великий Четвертог маленькой скотине и всем-всем ставили кресты  <…>. И соль четверговую ставили на божничку. Клали буўку, соль ставили, и всё. И вот когда всё кончится, все праздники, кормили скоту.  Какого скота поишь, тому и разламывашь эту буўку» [10 , № 126]; «Вот знаю, что на Пасху, в Великой Четверьг <…> Скотине, какой скот есть, кресты ставят смолкой. Это в Великой Четверьг. Утром до солнца» [10 , №   144]).

         Важным элементом обрядности Чистого четверга был «четверожный» огонь. Так называли огонь, принесённый в «фонарике» в этот день из церкви [5, № 46]. Кроме этого в сибирских селениях плоть до 30-х годов  XX в. была распространена традиция «обновления огня» [1, с. 556] в  Страстной четверг, согласно которой «живой» огонь добывали посредством трения («деревянный» огонь) или высекания. От него потом зажигали новый огонь в печи.  Считалось, что огонь этот обеспечивал «обновление» здоровья домочадцев и благополучия семьи на весь год, а также обладал целебными свойствами [8, № 545, 546; 10, № 103].

         В народных рассказах находит отражение «обычай заготавливать в Чистый четверг  <…> вещи, имеющие магическую силу» [1, с. 556]. В  повествованиях сибирских старожилов часто упоминается «четверожная»   нить, которую хозяйка выпрядала до восхода солнца, «крутя веретено  в  обратную сторону; эта нить использовалась в народной медицине и магии»  [Там же] (« <…> Вот рука, быват, разовьётся, кисть ли заболит – вот  привязывают. Рука разовьётся – надо привязать четверожну нитку» [5 , № 541]).

         Особое значение придавалось в народной среде «четверожной» золе  (пеплу). Золу из печи выгребали до рассвета, сохраняли ее в течение всего  года и применяли с апотропеической (от колдунов) и лечебной целью, а также в земледельческой магии для плодородия. Ею посыпали «огород,   чтоб червяков не было, всякой букоши. <…> » [ 5, № 541].

         Другой «магический» предмет – «четверожная» соль. В рассказах  встречается описание разных способов приготовления «четверожной» соли: а) соль пережигали в печи до восхода солнца и затем освящали в церкви в Чистый четверг, б) соль просто откладывали в Чистый четверг для хранения и дальнейшего использования, веря, что в этот день она обретает целебные и магические (чудодейственные) свойства. «Четверожную» соль ставили на божницу. Ее сохраняли в течение всего года и применяли с лечебной или апотропеической целью (для защиты от нечистой силы человека и животных) [ 8, № 379; 10, № 106, 116].

         Широко было распространено поверье (и оно нашло отражение в устной прозе), что в этот сакральный день наблюдается особая активность ведьм (колдуньи-оборотни бегали, молоко у коров  отнимали; как правило, именно в этот день колдунья старалась выпросить у людей, которым хотела нанести вред, какую-либо вещь [10, №  6]). В то же время  считалось, что именно в этот день можно было разоблачить ведьму, совершив определенные ритуальные действия. Данные поверья способствовали активному бытованию быличек –  мифологических рассказов о конкретных случаях разоблачения ведьмы  или наблюдения за «волхидкой» в хлеву, например, куда она явилась, чтобы отнять молоко у коровы, навести на неё порчу [11, № 404; 5, № 456].

         Таким образом, Великий четверг в устных рассказах сибирских старожилов  представлен преимущественно как день народного календаря, воплощающий в себе «семантику весеннего новолетия» [12, с. 135] и ставший «средоточием разнообразных предохранительных» [13, с. 109] и очистительных обрядов, инициальной продуцирующей магии. В нарративах данного тематического цикла отразились особенности мировосприятия сибирских крестьян, ярко и многогранно проявились их «поэтические воззрения» [14] на природу и человеческое сообщество.

ЛИТЕРАТУРА

1. Агапкина Т.А. Чистый четверг // Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н.И. Толстого. Т. 5: С (Сказка) – Я (Ящерица). М.: Международные отношения, 2012. С.  555–558.
2. Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М.: «Паломникъ», 2000.
3. Агапкина Т.А. Очистительные обряды // Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н.И. Толстого. Т. 3: К (Круг) – П (Перепелка). М.: Международные отношения, 2004. С. 606 –610.
4. Михейченко Н.А. Опыт систематизации материалов по Великому четвергу (вятские собрания фольклорного архива Сыктывкарского государственного университета) // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера: (материалы IV Междунар. науч. конф. «Рябининские чтения-2003»). Петрозаводск, 2003. С. 204–205.
5. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / науч. ред. В.М. Гацак, Ф.П. Сороколетов. Иркутск, 2008. Т. 4.
6. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / науч. ред. Л.Л. Касаткин, С.А. Мызников. Иркутск, 2015. Т. 17.
7. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / науч. ред. В.М. Гацак, Ф.П. Сороколетов. Иркутск, 2008. Т. 3.
8. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / науч. ред. Л.Л. Касаткин, С.А. Мызников. Иркутск, 2014. Т. 13.
9. Чёха О.В. Солнце // Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н.И. Толстого. Т. 5: С (Сказка) – Я (Ящерица). М.:  Международные отношения, 2012. С. 101–106.
10. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири / науч. ред. В.М. Гацак, С.А. Мызников. Иркутск, 2010. Т. 6.
11. Афанасьева-Медведева Г.В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / науч. ред. Ф.П. Сороколетов. Иркутск, 2007. Т. 2.
12. Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М.: «Индрик», 2002.
13. Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. XIX – начало XX в. М.: Наука, 1979.
14. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В трех томах. М.: Современный писатель, 1995.

_________________________________________________________________________________________

Соловьева М.Р. Великий четверг в народной традиции (на основе устных рассказов русских сибиряков) // XIV Пасхальные чтения. Материалы Четырнадцатой Межвузовской научно-методической конференции «Гуманитарные науки и православная культура». М., 2017. С. 95–101.