Традиционные формы передвижения людей и перевозки грузов на реках Ангаре, Енисее и их притоках  (на основе устных народных рассказов, опубликованных в многотомном «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 15, 18 – 23))

Для русских старожилов, проживавших на берегах Ангары, Енисея и их притоков, жизнь строилась относительно рек. Взаимодействие с соседними населенными пунктами и «большой землей» осуществлялось по ним, повседневные хозяйственные дела предполагали движение по реке.

Основные речные артерии Байкальской Сибири – реки Ангара, Енисей и их притоки – на протяжении длительного времени являлись транспортными магистралями региона, по которым осуществлялись перевозки грузов, товаров и людей. Отсутствие в этой местности разветвлённой и удобной системы трактов способствовало использованию рек в качестве транспортных артерий, несмотря на сложные фарватеры – наличие порогов, скалистых и обрывистых берегов, сложных климатических условий. «Раньше ведь самолётов не было, ехать не на чем было. То́ко Ангарой. И вот подойдут к порогу, людей всех высаживают, бечеву́ на себя и попёр» [426 (1)].

По устным рассказам, вплоть до 50-х и 60-х годов XX века перевозка грузов и людей осуществлялась преимущественно по воде.

Не только экономика определяла необходимость передвижения по рекам. С ним были тесно связаны бытовые практики. В каждой семье имелась лодка, навыки изготовления, ухода за ней передавались из поколения в поколение. В сюжетах огромного количества зафиксированных рассказов и повседневные, и праздничные, и горестные события связаны с движением человека по Ангаре, Енисею и их притокам.

Об этом свидетельствует 251 устный рассказ от 130 рассказчиков из 40 населенных пунктов Иркутской области и Красноярского края. Рассказы были зафиксированы и изучены в ходе полевых исследований, оцифровки данных, научной обработки источников доктором филологических наук Галиной Витальевной Медведевой, в том числе фиксация рассказов производилась Медведевой Г.В. в ходе полевых экспедиций ФА ИГПУ совместно с Соловьёвой М.Р. (экспедиция 1993 г., 2005 г.), Матюшиной М.А. (экспедиция 2005 г.). С момента открытия Государственного бюджетного учреждения культуры Иркутской области «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» в 2012 году и по настоящее время оцифровку данных, исследовательскую работу ведут и сотрудники данного учреждения под руководством директора Г.В. Медведевой. Устные рассказы представлены в Приложении.

Транспортные средства

На этих реках для перевозки использовались различные типы судов*. «Лодки строили из тесовых или пиленых досок или выдалбливали из ствола дерева… По способу изготовления лодки называли долбленками, доща́никами, по месту изготовления унженками, или́мками…» (Шангина, с.252).

Анга́рка / анга́рская лодка / ангару́шка — небольшая деревянная лодка. «На ангару́шке, она же ма́ленька, но не ка́рбас, лодка ма́ленька была, ангару́шка.» [425 (1)].

Ба́рка — деревянное плоскодонное речное судно для перевозки грузов. «Вот на ба́рке водили. Нагружали и на ко́нях тянули. Тяжело было» [1041 (2)].

Берестя́нка – лёгкая лодка из бересты, часто использовалась в качестве шлюпки на более крупных лодках, например ка́рбазах: « Ну и только мы вот шиве́ру подняли, сняли этот толстый трос и одели тонкий, я только верхом сяла, а у них собаки с собою, у них берестя́нка в лодке, берестя́ная. Ты не знашь, что за лодочка? Ой лёгонька, из бере́сты» [346 (8)].

Бурунду́чка / брунду́чка / брунду́чная — небольшая деревянная лодка, используемая в быту русскими старожилами Приангарья [534 (6)], [557 (11)].

Двухвесёлка – плоскодонная лодка с двумя вёслами [248 (13)].

Деревя́шка — деревянная лодка [548 (13)], [549 (13)], [550 (13)], [551 (13)].

Долбя́нка /  долблёнка / долбля́нка – лодка, выдолбленная из дерева; долблёная лодка [294 (14)].

Или́мка / или́мка / или́мочка / крытоло́та / кры́тая лодка / кры́та лодка / крытоло́дка / крытыло́дка / крытыло́та – традиционное судно-дощаник старого типа, с плоским дном, обшитым досками, с прямыми боками и кормой, острым носом, с палубой, покрытой досками, и с мачтой. Конструктивной особенностью этого судна являлось наличие крытого помещения – надстройки, сооружённой либо из ветвей и обшитое берестой (позже обтянутое брезентом), либо из досок (Сибирская Советская Энциклопедия, Т 2, с. 231). Лодка, сшитая из досок, с плоским дном, острым носом и крытой палубой, используемая для перевозки грузов (преимущественно на реке Ангаре, частично — на реке Енисей и её притоках) (Словарь говоров…, т. 19, т. 23)

Ка́рбаз / перево́зня (мн.ч. карба́зья) – открытое широкое судно с плоским дном для перевозки груза сплавом; паром, составленный из двух плоскодонных лодок, соединённых общим настилом; большая высокобортная лодка или гребное судно, предназначенные для перевозки грузов; щитовая лодка для перевозки скота. Рассказчики определяли отличие ка́рбазов от или́мок: ка́рбазы были меньших размеров, не имели крытой части и использовались в основном для перевозки скота [628 (19)].

Ко́нский ши́тик – плоскодонное речное судно для перевозки лошадей и грузов [339 (21)].

Плоскодо́нка – деревянное речное судно для перевозки грузов.

Ши́тик — небольшое плоскодонное судно [461 (21)].

*Подробнее о лодках: «Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири», том 26.

Изготовление, обслуживание транспортных средств

Вот как описывала в 1998 году процесс изготовления лодки Прасковья Иннокентьевна Анкудинова (1937 года рождения) из села Ке́уль Усть-Илимского района Иркутской области: «С дерева… тонкое дерево чеса́ли, делали днишше вот так, потом кругом вот эти приколачивали доски, назывались па́лубы. Кругом приколачивали их (…). А там была под вид вот распора (но оне по-другому назывались, забыла). И вот к им приколачивали эти доски, стягивали. И внизу корма́ была и нос был. И вот так приколачивали, сколачивали эти лодки. Потом рубили дерево сосновое, смоляно́е. Его топи́ли. Там ямки специально делали, топи́ли его, жгли. И смолоку́рки были, жгли вот в этих я́мках. А там вкапывали чугуны́. Смола туда топилася, и с этого дерева, и падала туда вниз. Называли смолу́ гнать. Потом эти чугуны́ вытаскивали. И сколько набиралось там смолы, вот эти лодки смоли́ли. Дыры-то затыкали сначала коноплём, а потом замазывали смолой (…).

[— А палубы из какого дерева делали?.. — Собир.].

Ну, с осины, однако, делали, с ели. А сосна, она же кололася, шшели делались. Делали с такого дерева, которое не колется, ну, не делаются вот эти шшели.

 [— То есть они были глубже, лодки, и мельче? — Собир.].

Да, глубже лодки были и мельче. У которых по две набо́йки, у которых по три. Днишше было. Уклю́чины были, ве́сла одевали.

[— А в лодке один-два человека. А большие грузы на каких перевозили? — Собир.]. Ка́рбаз назывался. Ну, тоже так же с дерева сделаны. Так же большие заделывали, таки большие эти… днишша делали. И так же вот эти палубы, только потолшше. И по это… помочне́е таки, пошире. Упру́ги, упру́ги! Упру́ги назывались, упру́жина. Штук по десять упру́г делали. На ка́рбазе больше. И крытыло́дки делали. Вот этот ка́рбаз… больше ешшо делали. Ка́рбаз меньше был, ка́рбаз больше был. А и крытыло́дка. Она была как вот эта… Над этим ка́рбазом набиты были бока из дерева, и крыша была сделана» [281 (23)].

Анга́рки изготавливали из сосны или осины. Дерево брали в июне, во время сокодвижения. «А анга́рки сами делали. И я делал. И де́нницу сам, и каргу́, и всё. Леси́ну напополам расколешь, сосну, шесть метров, семь ли, может, ну, каку тебе надо длину сделать. И вот расколешь и выче́сывашь сердце [середину. — Г. В. А.-М.], а края так: идёшь у́же, таперь фа́ску снимашь, чтобы не так была, а вот так маленько глядела, и всё.

И потом тёс. Тёс напилишь. Тонкай тёс пилили руками, вот этой ручной пилой. На ко́злы наворачивашь. Вот этот суту́нок называтся, его распустишь на тёс. И из него там десять, двенадцать, одиннадцать, ну, какой суту́нок выходит, напилишь. И потом выстрогашь его. Тёс-то — чтобы строганый. И зачинашь его. И потом упру́ги такие добывашь, вставляшь. И нос-то потом сводишь, нос и корму туды. Аха. У́зки, чтобы в гребя́ф-то грести. Сделашь, и потом её вы́смолят. Вот тебе и анга́рка!

Кода хоро́ши плотники, она даже не ка́нет. Всё на гребя́ф было. И анга́рки были оси́новки. Мой дед делал. Осину добыват большую, сваливат. Привезёт её на коне там, на двых, может, ко́няф привезёт, потом её зачинат, эту осину, серёдку выдалбливать. Вот выдалбливат её, выбират сердце [середину. — Г. В. А.-М.], потом горячей водой, её туды залиют и разводят: палки вставляют, ну, чтобы она обратно не взыма́лась. И от горячей воды она расширятся. Сердце [середину. — Г. В. А.-М.] разведут. А к носу-то у́же делают, меньче разводят.

И потом таки пазники́ сделаны, и выбирают её. И потом распарят напосле́де, вставляет упру́ги, чтобы она обратно-то не пошла. А упру́ги, раньче-то гвоздей не было, корень такой по речке драли еловой, можно лиственный корень, вот этим корнём и прошивали лодку. Вот это упру́ги. А потом-то пошло, при советской власти, на гвозди всё. А потом все стали пилить, стали пиловы́е лодки» [417 (1)].

Вот как описывал процесс изготовления будунду́чки Виктор Николаевич Анучин (1928 г. р.) из посёлка Невон Усть-Илимского района Иркутской области: «Я сам эти брунду́чки делал, лодки-то. Раньче пилили руками же, ручные пилы были такие, продольны́е назывались, двоеру́чка. Один стоит наверху, другой внизу (…). Набо́йные делал. Сразу днище делал, де́ннище делал, а потом ставил эти, де́нница называтся, а потом набо́и пойдут. В заднюю корму ставится карга́, и в переднюю ставишь. Потом ставишь эти поперёк, чтоб оне не сгибались» [452 (4)].

Лес для изготовления ши́тиков брали в пойме Ангары недалеко от Ершовского порога: «С Ершо́вского порога был хороший строевой лес. Вот эта ГЭС-то погубила его. Это в пойме Ангары рос. Вот счасто берут там где-то на болотах или где дупля́ник, с которого делали ши́тики» [293 (11)].

Подробно процесс изготовления ши́тиков, долблёнок, перево́зниц описан в рассказе Ефима Александровича Рукосуева (1940 г.р.) из села Яркино Кежемского района Красноярского края [469 (13)].

Лодки пропитывали смолой: «Вот сосна, смо́льные дрова-то нарубят вот так мелко и смоль гонят. А потом лодки мазали, вот эти или́мки у нас смазывали смолой» [477 (15)].

Об изготовлении лодок также в рассказах [471 (13)], [472 (13)], [548 (13)], [549 (13)], [550 (13)], [551 (13)], [604 (21)].

На изготовление лодок, как и другую работу, в праздники был наложен запрет. В противном случае нарушителя ждало «наказание»: «В ба́бий же пра́здник, в Девя́ту Пятницу. Один мужик делал лодку, Иннокентий Егорыч, а жена его беременна была, и делать стал её в Девя́ту Пятницу. А ему говорели старики:

— Кеша, не делай в Девя́ту Пятницу. Сёдня чудно́й день, можно миновать.

— О-о-о, ничаго! Я но́ву делаю, ничаго.

И на другой год в этот же день но́ву лодку как подняло — и об стару, и этой бок откололо, у старой, и но́ву вдребезги. Ветром» [711 (2)].

Культура труда и взаимопомощи

Многие рассказчики упоминают, что труд на реке, как и любой крестьянский труд, сопровождался песнями: «Ангара‑то, знашь, кака́ певу-у-уча‑то! На жнитво́ идёшь — поёшь, с бечево́й идёшь — поёшь, или́мку тянешь — поёшь (…)» [224 (7)]. «Раньше, как эти идут ке́жемские, о-о-о, кежмари́, ох, и пе́сенники были они! У́жась! Как идут, это уже Ке́жма идёт. На или́мках» [179 (20)]. «А тяжело же, а мы песни ешшо поём. Везде с песня́ми мы жили» [471 (3)].

Часто в рассказах упоминается об использовании и детского, и женского труда и в перевозке грузов, и в погрузочно-разгрузочных работах: [474 (1)], [106 (7)], [224 (7)], [433 (7)], [117 (8)] и др.

В рассказах часто встречаются примеры помощи посторонним людям, передвигающимся по реке, жителями прибрежных сёл: «Геологи-то разны шли, на плотах, лодках.

— Райка, топи баню! Люди-то едут на плоту немытые, никого. Ряка ить. Чё?! Ангара! Холодно. Шутка ли! Истопить надо» [687 (3)].

Размеры и грузоподъёмность

Лодка-или́мка грузоподъёмностью 25 центнеров имела размеры 180 см в ширину и 9 – 10 метров в длину [399 (5)].

В рассказах встречается упоминание о перевозке на крытой лодке 200 тонн зерна: «Большая лодка, двести тонн грузили и уплавляли в «Заготзерно» в Нижнеи́лимска» [494 (6)].

По другим рассказам, или́мка могла вмещать до 40 центнеров груза: «А летом была лодка крытая, деревянная большая лодка была, центнерох сорок в неё грузят» [470 (3)].

Загрузка и разгрузка кры́той лодки осуществлялась по трапу: «И вот начинают, трап же, вот вы счас по трапу… а у них там специальный трап, сделанный как лесенка, доски на каждой, разгружать лес-то надо (к берегу же к самому кры́тая лодка не подойдёт)» [340 (15)].

Грузить и разгружать или́мку было тяжело: «Вот наваливают шестьдесят килограмм кули‑то, зашиты‑то. Вот сперва‑то это сколь‑то я уташшила, таскала-таскала, взад-вперёд таскала. А надо по трапам в или́мку грузить и обратно» [106 (7)]. «И до сих пор помню я, на второй этаж ташшим куль, пятьдесят, может, семьдесят он килограмм, сорок три лестницы, вот так подцопишь, думаешь, сяс у тебя всё рёбра и всё лопнут. Вот так вот внату́г» [433(7)].

По рассказам, на ба́рку вмещалось 40 центнеров груза и три коня [1041 (2)].

Валентина Терентьевна Анкудинова (1926 г.р.) из посёлка Невон Усть-Илимского района Иркутской области так сравнивала размеры ши́тика и ка́рбаза: «Ши́тик-то маленький, привязывали к нему бечеву́ и бежали по берегу, ташшилися вверьх. Один сидел на корме, правил, чтоб не заташшило ни туда и ни сюда. А лошадями тянули карбаза́. Ка́рбаз большой. Вот две лошади — и бечеву́» [471 (3)]. В ка́рбаз помещалось двадцать человек: «И вот они нас насадят полную эту перево́зню, человек двадцать, и две женщины с нами, а она была тоже на этих, на весёлках (весёлко грести-то), эта перево́зня» [506 (6)].

«Лошади же с нами тут. Правда, вниз по Ангаре на лодке всегда плавили коней. Поставишь тут их четыре коня на ши́тик. Ну а там ешшо тонн десять и грузу» [259 (4)].

Плоскодо́нки вмещали 3 тонны груза [694 (18)].

 

Что перевозили

Перевозку грузов на дальнее расстояние называли грузоизво́зом [282 (12)].

Води́ть лодку – доставлять груз на лодке [493 (7)].

Доставлять груз, перевозя его на дальнее расстояние, называли: груза́ води́ть / бе́гать под гру́зом / бега́ть с гру́зом / груз води́ть / груз вози́ть / под груз е́здить / под гру́з ходи́ть / груза́ вози́ть / груза́ми ходи́ть / с гру́зом ходи́ть / ходи́ть за гру́зом [261 (12)], [263 (12)], [268 (12)]. «Раньше груза́ возили до Нижнеили́мска» [470 (3)].

По рекам возили керосин, соль [476 (3)], лошадей [522 (3)], рыбу [34 (4)], сахар, посуду [590 (4)], пшеницу [454 (5)] и многое другое.

Води́ть хлеб — перевозить собранный урожай зерновых на дальнее расстояние по воде и по суше [504 (7)]. Для этого использовались или́мки и ка́рбазы.

После окончания Великой Отечественной войны ангарские территории поставляли зерно на Или́м: «Сначала у них тоже никого не было, тама-ка голодовка была, в Или́ме-то. Анга́рцы-то получше жили. Всё отсель вывозили туды, их кормили. А щас под после́док они хорошо зажили. Хлеба́ хорошие стали рожаться. Это до потопа [до затопления в связи со строительством Братской и Усть-Илимской ГЭС — Г. В. А.-М.], потом-то кончили, и всё» [426 (1)]. «А вот с этих мангазе́йских анба́ров, там же высо́ко, стоял вот этот мост, вот по этому мосту… в мешки нагружали зерно и скатывали вот в этот в берег. Вот это склад, а потом со склада таскали в или́мки. И чтобы лошадей не запрягать, возить вкруговую, дак вот делали вот такую эту, там такая от высота. В нашу бы́тность уже, ну, это, однако, уже в шестидесятые годы убрали токо от эти мосты-то, кода не стали государству хлеб сдавать» [597 (3)].

На склад на р. Или́м свозили зерно из с. Сизо́во, с. Кара́пчанка [428 (1)], с. Ке́уль [445 (5)]. «А потом уже организовывали вот эти кры́тые лодки, ходили, и был он уже по Или́му, где Или́м-то впадал, только немножко с Ангары-то было, однако, шесть кило́метров <…>. По Или́му-то вот это, как зайдёшь в Или́м-то, и был склад, и тут его ссыпа́ли. Ну, это немного, как только… оно вот, вот по той стороне как идёшь-идёшь, по Ангаре-то, а потом, кода он впадал, и такой мыс, и туды заворачивался. Шесть кило́метров там было. И вот склад там стоял, и вот туды сдавали это» [1107 (2)].

В Нижнеили́мске располагался зернозаготовительный пункт Всесоюзной конторы по заготовкам и сбыту зерна («Заготзерно»): «Туда мы зерно тянем до Нижнеили́мска. Там в «Заготзерно» сдаём зерно. Грузим товары от райпотребсоюза. Плавим опеть до сельпо. По этим посёлкам распределят сельпо уже» [259 (4)]. Зерно сдавалось до 60-х годов XX века [597 (3)].

Ещё пункты сдачи зерна были в посёлке Кежма и селе Воробьёво: «И вот возили в Воробьёво, туда сплавляли, потом в Ке́жму. Вот туда сплавляли, туда сдавали эти семена. А оттуда уже вверьх, там были же пороги, опять на конях же тянули вот эту лодку. Бечево́й. Я сам тянул» [454 (5)].

«Мы на или́мках плавили хлеб с Привали́хиной, сдавали государству. До Пано́вой плавили, в Пано́во плавили, в Ке́жму.

[— А там амбар, в Пано́вой-то, стоял, мангазе́йский. — Слуш.].

Да. Высоко там стоял. Туда все сдавали» [448 (14)].

«Ка́рбаз по́лом нагрузишь хлеба, и ведём. Лошадь у нас с собой, помаленьку берегом, где сами на гребя́х, где шестами, где как пиха́емся. Вот допи́хаемся до Ке́жмы, дойдём, потом разгружам этот ка́рбаз, таскаем кулями, возим на телеге да с телеги опять в сусе́к высыпам» [58 (12)]. О перевозке зерна на ка́рбазах также в рассказах [629 (19)], [630 (19)].

На кры́тых лодках перевозили топлёное масло. «Масло возили топлёное вон в Моты́гино. Масло топили, с деревень его сва́живали, это масло. Привезут, его там растопят масло и в бочки заливают. А тут мой Лушников, муж-то, он с работы идёт, а я топила масло это, помогала. «Маслопром-то». Он идёт с работы, а бочки ведь катать надо, они ведь деревянные-то, по два центнера бочка-то была. Вот он их ската́т. Как весна начинатся, только лёд пронесло, сразу или́мки подходят, грузят и в Моты́гино увозят» [449 (14)]. «Много сметаны-то было, мешаешь-мешаешь, потом масло готовишь, и мы топлёное масло с небольшую бочку, погружали там мужики в лодку, и до Ке́жмы увозили её, сдавали на сдачу это масло» [496 (5)].

Увозили и заготовленную для сдачи рыбу: «Рыбу сдавали, не всю её себе забирали, а сдавали. И засолка была. Засаливали в бочки, а потом всё забирали и на кры́тых лодках, вот как баржи лодки свои делали, и всё в Нижний Или́мск и увозили туда» [562 (18)].

«[— И как везли рыбу эту? — Собир.].

 А в то время, вот, в то время-то не было ни баржов, никого. А были кры́ты лодки у нас. Вот груза́-то как было доставлять сюда? Даже в Нижнеили́мск надо было. На маленьких кого привезёшь лодочках? Были эти лодки кры́тые — так вот называли большие лодки, такие, вроде баржов, вот такие делали. И вот по сорок — пятьдесят центнеров занимала эта лодка, даже больше она могла, но боялись» [330 (19)].

«А вот лодка деревянна была сделана, и эта лодка с крышей, крытоло́дка. И вот в неё груз грузишь, вот я в Ке́жму, как раз сплавляли мы рыбу. В Бада́рме солили её, добывали и в Ке́жму заставляли её сплавлять» [1146 (2)].

По реке Кас до села Я́рцево на Енисее и обратно возили ягоды и другие заготовки, а также различные товары: «Ягоду, если есть, когда заготовки там же были, всё такое вот. Ну, какие заготовки заготавливали здесь, всё и плавили туда. Ну а когда ничё нет, дак и на пустой тогда. А оттуда уже муку, и крупу, и там и товары, матерьалы — но всё. Магазин же большой был здесь, торговали, продавец-торгове́ц. Продавец торговал, пушнину он принимал, заготовлял» [696 (19)].

Капитолина Александровна Москвина (1929 года рождения) из посёлка Невон Усть-Илимского района Иркутской области в 1982 году рассказывала о заготовках и перевозке продуктов: «…За заготовку только ешшо там, эту от рыбу тоже сдавали государству. Посолишь там немного себе, а свежу там ели. А ету государству, засаливали и государству сдавали. Засаливали, а потом… Вот эти лодки ходили туда, даже и у нас ло́дки были эти кры́тые, и отгружали, и государству сдавали. И масло так же: заготовку брали с коров-то, всё сдавали. Хоть бы для себя от коровы-то ела, а то — государству. Вот таким путём всё. Очень было тяжело <…>.

И как хлеб этот подойдёт — скоре́-скоре́. И намолачивают этот… вот хоть двадцать пять центеров, да, и это вот сдай. Уже всё куды-то там засыпа́ли. А потом уже организовывали вот эти кры́тые ло́дки, ходили, и был он уже по Или́му, где Или́м-то впадал, только немножко с Ангары́-то было, однако, шесть кило́метров <…>. По Или́му-то вот это, как зайдёшь в Или́м-то, и был склад, и тут его ссыпа́ли…» [270 (23)].

Из Нижнеилимска по деревням везли товары для магазинов: «— Вот в Нижнели́мска должны за грузом бежа́ть и груз отцэ́ль увезти.

А отту́ль полну лодку грузит, сколь она центеров подымат там, может, тридцать тонн или сорок тонн. И вот отту́ль грузят и в Не́вону на этой лодке приплавля́ют. И здесь в Не́воной груз сдают: муку там, сахар, всё, чё отту́ль, всё в магазин, товары, вот там вот нагрузят, ну, вот там старший, ему всё отписывает, и всё. А здесь он сдаёт. Вот так это груз весь» [1158 (2)].

На шитиках доставляли молоко во флягах, перевозя их по реке на большое расстояние (води́ли молоко) [494 (7)].

По рекам перевозили почту. Старожилы называли этот процесс води́ть почту /гоня́ть по́чту / гоня́ть почто́вую / бе́гать обува́тельскую /  гонять обыва́тельскую / бе́гать обыва́тельскую / бе́гать с обыва́тельской : «Я всё обыва́тельскую гоняла. По Ангаре. Лоточка… Мы не деньги, ешшо трудодни у нас были. Возили с Не́вона в Туша́му и назад» [31 (3)]. Почтальонов называли кольцевика́ми: «Я два года так вот несменным кольцевико́м проработал» [502 (7)]. Почта была упакована в баулы: «Раньше в баулах шла, баулы положишь в ши́тик, сидишь в ши́тике, гребёшься, а человек берегом идёт, тянет этот ши́тик, тя́гольшшик» [98 (12)]. Перевозка почты осуществлялась строго по графику; «И вот только как чуть пропе́хиват, ешшо лёд несёт возле берег, и садисся в лодку — и пошёл! Я два лета с весны до осени кажный день тридцать шесть километров вот на гребя́ф, кажный Божий день. Тогда почта не задярживалась. Если мы в Бада́рме, мы ждём с Сема́хиной, токо бада́рминские приходят, мы уже эту почту берём в Карапча́нку. В Карапча́нку приплываем, не́вонские уже ждут нас <…>. Вот как почта шла: ни минуты не задярживалася даже. А осенью опеть, зиму — на лошадях, ве́ршня, верхом на лошадях в сёдлах <…>» [61 (12)]. О перевозке почты можно прочитать в рассказах: [31 (3)], [657 (3)], [500 (5)], [502 (7)], [271 (11)], [451 (14)].

Добытый недалеко от д. Седаново камень для жерновов также транспортировали по реке: «А там Ершо́вский порог, он страшный, я по ему ходил. Он в-по Ангаре. А по Ершо́вскому поро́гу я ходил за жёрна́ми до Седа́новой» [152 (16)].

По реке ездилина сбор ягод: «Вот нами бабушка владела. По ягоды соберёт нас тоже, под Воробьёву ходили, там така Шу́мка была, собирали брушни́цу. И вот она нас насо́дит, двоих вгре́би посо́дит, мы сарапаемся, уйдём туда. Там дня три-четыре, насобираем» [236 (8)]. В том числе на острова: «А тут недалёко Каменный [остров. — Г.В. А.-М.] был. А на этим на острову ягода рожалася, брюшни́ца, вот в августе этот остров начинат багре́ть — о-о-ой! Как сукно, красно! Всё время собирали. Вот мы небольши-то были, ешшо не работали, собярёмся в лодку: я, Михаил, брат, Иван и ешшо кто-нибыдь с нам, набярём яшшики, ве́дра — и на гребя́х (моторов-то не было раньше), и туды, на этот на Каменный. Там ночуем, огонь разожгём и ночуем. Насобираем во всюё посуду — и домой» [56 (12)]. За диким луком: «Но. Мы дружили, ездили туда, на этот на До́лгой лук рвать, там у них ди́кий лук растёт. Вот там ешшо и ездили, нарвём луку и оттудова отпустимся, по Ангаре несёт, лук чистим и песни поём, и всё идёт в рот. Ди́кого луку привязём целый куль, нарежем его, посоли́м, вот и…

[— Далеко отсюда? — Собир.].

Далёко. Восемнадцать кило́метров не отсюда, а с Алёшкиной до Заи́мки. Там двадцать два кило́метра, двадцать два… Не так далёко, идёшь, но так-то долго заходишь-то, против тяченья-то, а несёт-то быстро» [85 (14)].

По реке справляли лес. Этот процесс называли вы́гонкой. Об этом можно прочитать в рассказе [218 (9)].

По рекам ездили до мельниц и обратно; «У нас мельница своя была, водя́нка. Речка Нимнига́, это нужно было переехать через реку, где остров Каменный, по Ангаре поднимались на лодке. Две семьи, напримерно, у тех мешка три зерна, везёт, у других мешка три. То одна семья, если есть сильный в доме, сын, например… мама с папой могли отвезти на мельницу <…>» [28 (20)].

По рекам на острова в период осенова́ния и веснова́ния транспортировался скот (коровы, овцы), семена, сельхозтехника и работники.

Или́мки, ка́рбазы использовались для перевозки людей. «Мама опеть меня отправлят. Идёт крытоло́дка, она меня отправлят…» [648 (3)]. «Я осталась вот пяти лет, отца забрали, а в шесть лет нас уж на работу возили, хлеб пололи и картошку пололи, на покосы возили нас. Вот ка́рбаз большой (ка́рбаз — лодка такая деревянная), посадят нас от таких от шестилеток, семилеток, восьмилеток, ребятишек, в летнее-то время перед сенокосом. А у нас этих ГЭСов-то не было, вода поднималась большая, деревню топило, заливало водой, и на покосы и везде заливалась вода, и этот мусор весь, эти палки всякие, там всё на свете это по покосу. Засоряло покосы сильно. И вот они нас насадят полную эту перево́зню, человек двадцать, и две женщины с нами, а она была тоже на этих, на весёлках (весёлко грести-то), эта перево́зня. Вот они нас туда везут на остров, выстроят в такую в одну шеренгу, и мы идём вот такой вот, по одной линии по покосу. Расставят нас на каком-то расстоянии, там, может, метра на два друг ото друга, ну, вот такой от вереницей идём по покосу. Все до единой палочки соберём. Вот так нас возили до тех пор, пока не начнётся сенокосная пора, сено косить» [506 (6)].

Так, в устных рассказах русских старожилов часто встречаются воспоминания о том, как мужчин забирали на фронт: «Ну и потом на или́мки их погрузили и повяли́ в или́мках, набили их по́лом, пять, на́ко, или́мок. Катер вёл» [652 (2)]. «Крытыло́ты полные везли на войну (крытыло́ты были, карба́зья). Ой, мне до смерти не забыть! У баушки моёй шесть взяли, и всех убили. Шесть сыновьёв на войну забрали. И всех убили, ни один вою́н не пришёл» [479 (8)]. «Со всёй Ангары народ на войну собирали. По Ангаре вот эти или́мки де́нно и но́шно шли (…). Чатырнадцать человек вернулись, а семьдесят пять человек было, увезли» [475 (13)]. Подробнее об этом можно прочитать в рассказах: [5 (3)], [457 (5)], [300 (6)], [475 (13)], [4 (19)], [476 (21)], [47  7 (21)], [193 (22)], [273 (23)], [278 (23)], [282 (23)].

На или́мках привозили высланных немцев: «Сюды немцев привозили на Ангару, и всёй Ангаре-то раскидывали, по деревням. Вот или́мка плывёт, пристанет к деревне, там сколь высадят, две-три семьи. Скинут, дальше плывут. Рассадили их в Приангарье много же» [312 (6)]. «А немцы-то, дак во время войны их же сюда авакуа́ция была, в Сибирь, на Ангару (…). А народ-то боялись же, что это немцы. Их из Красноярска поездом, а сюда на или́мках привезли, катером-тягачом» [52 (1)]. Также об этом упоминается в рассказах: [571 (9)], [3 (19)], [444 (19)].

По рассказу Александра Логиновича Трухина (1927 г.р.) из села Манзя́ Богучанского района Красноярского края, в крытых лодках перевозили спецпереселенцев, в одной лодке помещалось примерно до 60 человек: «Довезли до Красноярска в телячьих вагонах, а потом посадили на или́мки и на Стрелку, что на устье, Ангара где вбегает в Енисей. А оттудова посадили на или́мки — ну, большие лодки, по восемнадцать — двадцать тонн, — спецпереселенцев всех туда, в трюм согнали. Сами же они, спецпереселенцы, потянули эти или́мки бечево́й» [442 (6)]. Ещё об этом в рассказе [139 (9)].

Есть рассказы, где упоминается об утоплении раскулаченных в лодках: «В или́мку их затолкали и закрыли, и так и утопили. Там как раз у шиверы́-то глубо́ко место. Вот туды ниже шивера́ у нас по Ангаре-то, в Игре́ньтьевой шивере́, там и утопили. Вот так, моя, изголя́лись. Мужикох утопили, а баб-то — на Косой Бык, на Косой Бык увозили, туды куды-то, бара́ки там, леспромхозы. Дак вот их на Косой Бык да везде, баб. Ссылали, всё обирали. В чём сидишь, в том и остался» [1229 (2)]. Подробнее об этом можно прочитать в рассказах: [1229 (2)], [94 (5)], [290 (6)], [462 (18)], [656 (21)].

По рекам часто возили представителей власти: «Много с района ездили. С пересадкой: с Устья до Бада́рмы, с Бада́рмы до Карапча́нки, с Карапча́нки в Не́вону, с Не́воной в Туша́му, там в Ке́уль, Ёдорму там кто-то едет, в Ка́ту ли <…>. Эти уполномоченные везде ездили» [54 (12)].

Из д. Ёдорма в Кату возили хоронить покойников: «И хоронить раньше, здесь не хоронили раньше. Вот еслиф весной умрёт, то его этот, река еслиф, река-то, видите, идёт, то ставят его куда-то. И осенью еслиф умрёт, тоже река идёт, — тоже в амбар ставят. А потом дорога станет, и увозили в Ка́ту, хоронили, там церква была. Из Ёдормы увозили в Ка́ту, в Ка́те хоронили.

[— А на лодках не везли летом? — Собир.].

На лодках-то летом везли. А вот осенью, когда река-то встаёт, туда-то не повезёшь, а весной, в мае, тоже шугу́-то несёт» [712 (19)].

Сезонность

По рассказам, на лодках передвигались с весны, с момента понижения уровня воды в русле после весеннего половодья, и до осеннего ледостава [464 (3)].

«Это за лето, до морозов, короче, ну, весна, как вода в русло упадёт, по большой воде тоже не ездишь, когда все пески утоплены.

[— Когда все пески утоплены, не ездишь. — Собир.].

Нет, нет, не ездили, потому что бы́стерь сумасшедшая, большая бы́стерь. И, во-вторых, вода холодная ешшо после льда. И вот в июне месяце начинаешь плавать и до сентября» [46 (12)].

«И вот всё лето, до самого снега ходили» [491 (6)].

«Как Ангара вставать начнёт, уже начинаются за́береги, тогда токо лодку и вытаскивали» [454 (5)].

«[— …А как вы поехали на Или́м? Это до Ке́жмы в какое время плыли? — Собир.].

Ну, вот война как началася. Весна. Плавили сорогу, шшуку…» [1146 (2)].

Зимние дороги по рекам

В зимнее время грузоперевозки по рекам не останавливались: «На лошадях скрозь ходили до Нижнеи́лимска. Отсюда повезут зерно или мясо. Колхозы же были, заготовку сдавать надо. Оттуда груз: керосин, соль тама-ка, чё такое. Возили. Как река встаёт, так всё. Ну, декабрь, и всю зиму ходят, пока река хорошая, всю зиму ходят в дорогу» [204 (3)]. «В декабре она вставала уже, где и в ноябре, еслиф сильные морозы‑то, и в ноябре схватывало (…). И вот до мая ездили. Но в мае‑то и проваливались другой раз, лёд‑то сыпется же» [49 (7)].

Зимние дороги называли: белодоро́жье / бе́лая дорога / дорога торосна́я / ру́бленая дорога.

По замерзшим рекам через торосы вручную рубили санный путь: «Выше человеческого роста то́рос был. И разрубашь всё. Сразу-то плохо было ездить всё по этим по льдинкам-то. А когда снег пройдёт, ветер затреплет это всё, потом, а потом хорошо. Наездится дорога, а потом хорошо было ездить» [137 (3)].

Дорогу просека́ть / руби́ть дорогу / доро́жничать – прокладывать ледовую дорогу по льду замёрзшей реки.

Доро́жник — сельский житель, выполняющий работу по прокладыванию, восстановлению и чистке ледовых и сухопутных дорог [467 (14)], [468 (14)].

Эту работу делили между жителями соседних населённых пунктов: «Зима-то, здесь же скрозь белодоро́жье, самору́блено, дороги-то рубили до Бада́рмы, до деревни, прямо до самой деревни рубили. В Карапча́нку там у нас было до пашни. А потом решали так: карапча́нски до нас идут, не́вонски идут там до половины до Тало́вика, островки такие.

[— До Тало́вика это были не́вонские, а с Тало́вика были уже карапча́нские? — Собир.].

Карапча́нски в тот конец и сюда. А потом уж карапча́нски чё-то там не стали, стали не́вонские. Оне били до нас до Ке́уля, до Сизо́ва, а мы до Бада́рмы чистили. Нам на Бада́рму надо было, потом на эту, на мельницу» [137 (3)].

Торосы (тороса́) образовывались во время ледостава: «Раньше, вишь, как реки вставали: иду-у-ут, идут-идут, наторося́т. Натороси́т, натороси́т — такие льды натороси́т — как колокола стоят!» [138 (3)].

Для этого использовали топор, кайло, пешню [295 (6)].

Дорогу расчищали, идя навстречу друг другу из двух населённых пунктов: «Зимой-то дорогу чистили. Друг дружку навстречу шли, шли там до и места одного, место выбирали, метили его, и верста́лись там. С Пано́вой идут чистят и с Мозгово́й идут, и там где-то верста́ются <…>» [295 (6)]. Верста́ться – сходиться, съезжаться, встречаться с кем-либо на дороге, двигаясь с противоположных сторон.

«Там таки горы нагораживало. И вперёд идёт проводник, выбирает, где поменьше то́росу. А за нём уже идут и рубят дорогу. Лошади идут. Ты прорубишь, дойдёшь десять кило́метров. Отту́ль чё, пешком домой пойдёшь? Садились на лошадей, ну, след-то надо давать» [458 (14)].

Путь помечали. Вехами служили шесты, изготовленные из тонкого ствола срубленного дерева: «А потом нарубали ветки сосновые небольши таки и ставили по ту сторону и по эту, подальше чтоб ехать-то — видеть» [203 (3)]. «Через реку прочистят в каждой деревне, и всё. Вехи наставят. Вехи наставят — черту, нарубят лес и наставят, и всё» [436 (3)]. Ве́шить — расставлять вехи (вешки).

В зимнюю дорогу ходили ямщи́чить / ездить в ямщи́ну: «Раньше по Ангаре… ездили по Ангаре, ямщи́чили, в дорогу ходили на лошадях в Нижеили́мск. По Ангаре, а потом по Или́му. Я сам ходил. У каждого ямшшика три лошади. Двое ли трое идут, девять лошадей в обоз идёт, может до пятнадцати даже. А возили мясо, сдавали государству» [523 (9)]. Места отдыха в населенных пунктах по пути следования называли станки́, ямщики останавливались у одних и тех же хозяев. Перерыв на отдых (с распряжкой лошадей для кормления) называли вы́пряжь. По Илиму часть дороги шла по реке, часть по суше: «По Или́му по самому́-то скрозь не идёшь, а там же у них через мыса́. Дорога через мыс. Поля идут. Через поля прямо и дорога идёт. А так кругом Или́м, и как он загибатся, где крюки даёт… Где по Или́му, а где через мыс, напрямки́ идёшь, по земле. Там они сами так же ездят, которы живут тама-ка. Они тоже напрямки́ ездят» [523 (9)].

Зимние дороги использовались не только в хозяйственных целях. На традиционные съезжие праздники гости из соседних деревень приезжали после того, как была оборудована зимняя дорога: «И вот ру́бят эту доро́гу там её всю. И потом где-то в декабре, вот когда вот Никола праздник, перед этим, перед Новым годом-то вот, и всё, и начинают гулять, съезжи́е праздники-то эти. Вот в начале отгуливают в Черно́вой. Хозяин… вот суббота, едет, приглашает всех» [466 (14)]. Также об этом [563 (18)].

По зимним дорогам ходили с иконами (иконы подыма́ли): «Ездили друг ко дружке. Иконы носили. Это в декабре Абро́симы. Мы с иконам ходили. Мороз. Ко́поть! Это счас запушти́лося всё.

А раньше-то вот старухи-то были, иконы подымали. Соберутся. Много икон. По двое несут эту икону. Далёко уйдут. Дойдут до Ке́жмы и обратно. Одновы́динкой ходили. Иконки поставят, помолятся, просят Бога, чтоб здоровья дал. В поле-то часовёнка стояла. Там крест стоял. Его нови́ли» [405 (21)].

О зимних дорогах можно прочитать в рассказах: [137 (3)], [138 (3)], [203 (3)], [204 (3)], [205 (3)], [436 (3)], [437 (3)], [295 (6)], [49 (7)], [523 (9)], [446 (14)], [453 (14)], [454 (14)], [463 (14)], [465 (14)], [472 (14)], [458 (15)], [590 (15)], [563 (18)], [465 (18)], [610 (19)], [615 (19)], 405 (21)].

Перевозки для веснова́ния, осенова́ния на островах

Веснова́ние, осенова́ние – пребывание на островах на реках Приангарья для хозяйственных сезонных работ весной и осенью. На островах находились покосы, пастбища, посевы. Сельскохозяйственный календарь анга́рцев включал в себя переезды на острова осенью, до ледостава, и весной, до ледохода. По рекам на острова транспортировался скот (коровы, овцы), семена, сельхозтехника и работники. Весной, до посадок, на острова мог завозиться скот. Затем его могли перевозить на пастбища на другой остров, чтобы освободить пахотные земли под посадку и исключить травлю урожая. «Веснова́ли, осенова́ли там. Осенью туда уедут и там жили, пока река не замёрзнет.

[— …А что делали осенью? — Собир.].

И жнитвό́-то там, всё было на островах. Оне уедут туда, там молотьба, там молотют и скирды возят. Оне из-за этого осенова́ли там. А веснова́ть там едут пашут. Тогда же пахали тоже на лошадях.

[— …Так осенова́ли до какого времени? — Собир.].

Пока река не станет (…). И река станет, ездили туда молотить. Молотилка там. У нас всё на острову́: покосы на островах, надо туда везти, через две реки.

[— …Вы потом пришли сюда домой и потом уходили? — Собир.].

Мы если уйдём, ну, веснова́ть, и мы всё лето живём. Там у нас пока река. С острова на другой остров перевезём коров, и там с ними, коровами, живём (…)» [1059 (2)].

Весной, до ледохода, все для посевной завозили на острова по льду: «Нас отправляли веснова́ть на острова, ко́ней туда завозили, чтоб на посевную, чтоб не перевозить лодкой, а по льду, Ангара-то ешшо не проходит, а там надо уже сеять, землю-то готовить под посев. И вот я пацаном был тогда, веснова́л» [97 (5)].

Если лёд не вставал, на узком и быстром месте ставилась плотина (сморо́зка) – узкий перешеек, по которому можно было перевезти на остров всё необходимое: «И вот делали клинья с сухого дерева большие, завозили клинья, эти клинья пускали, и берёзу туда, и ёлки в эти клинья, чтоб не уносило-то, и вот её схватывало. Сегодня вот пустили два-три клина, так, ага, за ночь сморозилось, на второй день опеть едут туда, опеть два-три клина пустили, опеть набросали вот эти все ёлки, берёзы туда, за ночь сморозилось. И вот так плотину, как бобры, плотину делали, вот то же самое сморо́зку» [97 (5)].

О веснова́нии и осенова́нии можно прочитать в рассказах: [1059 (2)], [97 (5)], [412 (5)], [548 (6)], [548 (6)], [558 (10)].

Длительность передвижения по рекам

Путь от Кежмы до Енисейска и обратно мог составлять неделю, а в некоторых случаях путь в одну сторону мог продлиться две недели. Это зависело от направления и силы ветра на реке [399 (6)].

Путь от Ёдормы до Нижнеилимска протяжённостью 250 километров проходили за 4 дня [491 (6)].

Путь из Фролово до Нижнеилимска: «Или́мку нагрузишь и идёшь, в Нижнеили́мск ведёшь её. Семь кило́метров, моя, вовсе на себе ташшили эту или́мку» [117 (8)].

Путь по рекам Кас и Енисей до села Я́рцево: «На Кас, на Енисей. А там чё, вниз по Енисею, от Ка́су пятьдесят кило́метров, от устья-то Ка́су до Я́рцево. Ну, мы до Я́рцево спускались. Триста кило́метров до Я́рцевой» [696 (19)].

Путь от Ча́добца до Я́ркино:

«[— И получалось как…. Вы от устья Ча́добца до Я́ркино, сколько вы подымались? — Собир.].

 Шестеро суток. Шестеро суток подымашься, трое спускашься, это уже девять, и два дня, день тут грузишься, в Я́ркино приедешь — день разгрузишься. Разгрузишь и опеть снова всплываешь» [46 (12)].

Способы передвижения по воде

Передвижение по Ангаре и Илиму, в зависимости от типа местности, осуществлялось на вёслах, бечево́й, на шеста́х, под парусом: «Где на гре́бях гребёшься, где бечевой тоже. Где кусты вырублены, там на гре́бях гребёшься, тянешь бечево́й. А где невозможно, яры́ вот эти, там уже бечево́й никак не пройти, потому что яр, понимаете, залез в яр, скалы такие вроде бы.

[— И как действовали? — Собир.].

На вёслах потом.

[— На вёслах потом передвигались. — Собир.].

На вёслах, бродко́м где. Но, берегу нету, обрыв такой, и бродко́м.

[— Бродко́м? Бродом, да? — Собир.].

Но. Бродом. Бродко́м. А где человека скрывает, дак там уж на вёслах да на шестах, на палках переталкивашься (…)» [46 (12)].

Также лодки-или́мки могли буксироваться катером [652 (2)]. «Летом это катер там или́мочки эти две ли три тащит» [4 (19)].

Скорость передвижения лодки зависела от направления и силы ветра. Старожилы различали два ветра на реке – верхо́ва/ верховичо́к/ верхо́вочка/ верхово́й ветер (ветер с верховьев реки) и низо́вка / низо́ва (ветер с низовьев реки). «Другой раз тихо на Ангаре стоит, а другой раз, вишь, ветра́ как подымутся, аж всё с землёй подымат» [171 (5)].

Сильный ветер называли ломовы́м. При ломово́й низо́вке более лёгкие лодки приставали к берегу, а или́мки могли продолжать движение, не боясь волн. Подробнее об этом в рассказе [399 (6)].

Если ветер дул против движения, использовали деревья, которые опускали под лодку в воду, чтобы течение помогало лодке преодолевать встречный поток воздуха: «Вот пристают к берегу, вырубают ель здоровую и под лодку её подныривают, эту ель, чтобы пу́шше несло. Ель же, у ней ветки-то огромные, воды-то забират она больше, и несёт быстрее.

[— А куда эту ёлку ставят? — Собир.].

На верёвках под днище подде́рьгивали, под лодку, под перело́зья, чтобы несло больше. А потом её привяжут, чтобы её оттуда течением-то не выносило» [399 (6)]. Также об этом упоминается в рассказе [336 (6)].

Для ускорения хода лодки по течению в начале весны могли использовать льдины: «Так же и за льдиной можно плыть. Нискоко не отстанешь. Вот осенью или весной плывёшь по течению, проделывают дырку топором, ставят шест вот эту в дырку и привязывашь лодку. Как течение несёт эту льдину, так и тебя понесёт» [336 (6)].

Опасность для людей на реке представляли высокие волны с белой пеной – буруны́ / валы́ / беляки́: «[— …А что такое буруны́? — Собир.].

Ну, вот с белой пеной волна навстречу, вал. И вот волна-то останется под лодкой, а пеной тебя обдаёт. Это буруны́ (…). Я два раз тонула» [586 (4)].

На вёслах

Передвижение на лодке при помощи вёсел называли: на гре́бях грести́сь / в гребя́х грести́ / в гребя́х грести́сь / гребля́ми ходи́ть / гребя́ми ходи́ть / на греба́х ходи́ть / на греби́ ходи́ть / на гребя́х бе́гать / на гребя́х пла́виться / на гре́бях ходи́ть / на гребя́х ходи́ть. Вёсла использовали тогда, когда не было возможности вести лодку при помощи бечевы или шестом. Например, на участках с крутыми и обрывистыми берегами либо в местах с быстрым течением при отсутствии встречного ветра при передвижении лодки по течению реки [46 (12)], либо когда позволяла глубина [46 (12)].

Весло, которым гребут (в противоположность кормовому, которым правят) называли греб, гребь, гре́бля [10 (12)].

Под парусом

Если ветер дул по ходу движения, на крытоло́дках использовали парус: «У них парус хороший есть, бечева́ добрая. И вот низо́ва потянула, если там, у нас если отсюда уже в этот ветер никто не может и носа поднять, оне быстре́ парус поднимают, и их хоть там кило́метров пять-десять успеют пробежать, и то легше им» [399 (5)].

Парус могли изготавливать из деревьев: «А когда уж повезёт, то ветер. Оне тогда уже ставят парус. Вверх когда идут. Когда низо́вка тянет, то парусом. Ну, парусов тоже, не у кажного же были паруса, тогда токо у богатых были паруса-то.

[— А из чего делали паруса? — Собир.].

А делали-то, выбират леси́ну, большинство оне делали из сосны. Маленьки сосёнки, чащу́ эту, две-три сосёнки, и в нос их утыкали, а вершины маленько нагибали верёвкой взад. И ветер, и шли, быстре, чем пешком шли.

[— Эта леси́на и была парусом? — Собир.].

Но» [336 (6)].

На паруса шёл самый крепкий материал – лён. В устном рассказе Егора Ивановича Кокорина (1920 г.р.) из села Кежма Кежемского района Иркутской области упоминается о размерах паруса для лодки-или́мки: «[— А парус как делали? — Собир.].

Его шили. Двенадцать метров шириной парус, высотой метров пять. Мачта стояла.

[— А из какой ткани, из холста, что ли? — Собир.].

Парусина. Сюда чистый лён шёл на паруса.

[— А-а-а, чистый лён на паруса шёл? — Собир.].

Да. Самый крепкий матерьял у нас лён» [296 (10)].

На шеста́х

В местах непроходимых по берегу лодкой управляли с помощью шестов (брали на шесты́): «[— А бывает, что на берегу тяжёлое место прохода: там прижимы всякие, скальники, по ходу-то? — Собир.].

Ну, если где-то каки́-то зало́мы, дак оне на шеста́х выходят оттуль, бечево́й нельзя, оне берут или́мку на шесты» [296 (10)].

Другое название для передвижения на лодке при помощи шестов – шеста́ми шеста́ться: «Шестами шеста́лися, но, толкалися. А больше никак. По бортам, ходишь… Один на руле как управляющий стоит, а двое по бортам. Ходишь, протолка́шься, обратно пошёл к носу, снова опеть толкать» [696 (19)].

Конец шеста оковывали железом: «Палка такая, шест называтся, окованный внизу железом, чтоб об камни-то не бился и не сплывал, всё же потяжеле́ же он» [1041 (2)].

Бечево́й

Бечева́ / бечёвка — длинная толстая верёвка с присоединёнными к ней лямками, при помощи которой люди (или лошади), идущие вдоль берега, тянули лодку против течения. «Она, может, сто метров длиной, эта бечева́то. И там кони, народ, реви́шша! На кони жмут, чтоб взад не сдать нисколько.

— Вперё-о-од! Вперё-о-о-од!» [464 (3)].

Тянуть лодку бечевой против течения, идя по берегу реки, называли: бе́гать бечево́й / бе́гать с бечево́й / бечево́й тяну́ть / бечево́й бежа́ть / бечево́й идти / бечево́й поднима́ть / бечево́й тяну́ться / на бечеве́ идти / по бечеве́ идти / с бечево́й ходи́ть / с бечёвкой идти́ / бече́вничать: «А летом или́мки, токо на или́мках. На или́мку ставили лошадей, оне, пока плыли до Ке́жмы, отдыхали. А вобратно вот уже из Ке́жмы до Са́виной оне уже бечево́й бежа́ли, тянули эти или́мки. Запрягали лошадей, привязывали бечеву́ и лошадями тянули по берегу» [465 (3)]. «Раньше же это или́мки назывались. Ходили много людей, бечево́й шли, берегом.

[— Бечево́й шли берегом? — Собир.].

Да, да! Берегом шли бечево́й. Это много было народу. Как бурлаки на Волге» [5 (19)].

«Раньше же бечево́й ходили по всёй Ангаре. И по Ча́добцу бечево́й. Вот другой раз куды поедешь, по берегу верёвку тянешь, бежишь бечево́й. Всё быстрей, чем на гребя́ф-то. Вверх. Супроти́в воды. Где шивера́-то, там токо бечево́й. На Ча́добце у нас страшны́е пороги, к устью ближе» [169 (1)].

Длинная толстая верёвка с присоединёнными к ней лямками, при помощи которой люди (или лошади), идущие вдоль берега, тянули лодку против течения, называлась бечева́ ([464 (3)]). Верёвки для бечевы́ изготавливались из лыка [474 (1)], из конопли [464 (3)], [548 (11)]. По некоторым рассказам, длина бечевы́ достигала 100 метров [464 (3)].

Нос лодки, к которому был привязан канат, носил название бу́хта: «А когда тянут, вот такой канат, а в лодке же двое: один на корме сидит, второй в носу, и вот где как за камень зарочи́т, надо его отца́ривать, отдёрговать, чтобы не останавливать-то бы, а то может перевернуть лодку с грузом. Вот это бу́хта называлась, ездили на бу́хте» [23 (5)].

Верёвку, один конец которой крепился на носу, а ко второму крепилась бечева́, поднимали на 2 метра вверх, чтобы она случайно не попала в воду: «А в носу там тали́на загнута метра четыре, чтобы за камни бечева́то, верёвка-то не задевала, и метров двадцать верёвка длиной…

[— Как эта тали́на загнута? — Собир.].

Ну, лодки деревянны были, у них же в носу обойма, как ручка, чтобы лодку подтягивать. Вот в эту ручку тали́на, на конце у ней верёвка привязана, и за уклю́чину её натягивают. Понимашь? И за этот…

А на второй конец бечева́ привязана, чтобы ты шёл, чтобы она где куст или что, или камень, чтобы бечева́ чтоб по воде не чертила. Понимашь?

[— Не чертила по воде, да? — Собир.].

Ну, где-то она метра у тебя два высотой это над водой. Не задевала воду. Или лодки на берегу стоят, чтобы за них не задевала. Чтобы всё время тебе бечеву́то не перекидывать» [399 (5)].

Тропа вдоль берега реки, по которой передвигались люди (кони), тянувшие лодку бечевой против течения, называлась бече́вник [476 (3)], [477 (3)], бечева́я дорога [447 (14)]. За тропой следили, её расчищали: «Кусты, дак там они вырублены, тропа там натоптана, ведь каждый год…

[— Специальная была, да?.. Ну, уже была тропа сделана?.. — Собир.].

Тропа. И эти кустики где мешали под бечево́й, вырубали, чтоб чистый был берег» [46 (12)].

Лодки тянули таким образом до Ке́жмы, до Зяте́й, до Нижнеили́мска [1146 (2)]

Или́мки могли тянуть двумя либо тремя лошадями: «Раньше крытоло́дки были, на ко́нях тянули, груза́ возили. Две лошади тянут» [474 (1)]. «На смену брали. Две тянуло, две отдыхало, в плашко́т ставили, потом опеть снова. Вот две лошади тянут, две отдыхают, в или́мке стоят. Две лошади всю дорогу не могут вытерпеть — такой груз ташшить» [465 (3)].

Чтобы преодолеть Зяте́йский порог, к бечеве́ пристёгивали шесть лошадей: «И вот тут Зяте́йский порог поднимашь, шесть лошадей подстёговашь» [261 (4)].

Лошадьми управляли дети 10 – 14 лет (недоро́стки): «Тя́гольшшики были, ребятишки, ну, лет по двенадцать, по тринадцать. Наве́ршно сидят на лошадяф, тянут верёвкой» [474 (1)]. На работу тя́гольщиками брали детей, чтобы груз на тягловую лошадь не увеличивать весом взрослого наездника: «Тя́гольшшики-то — ребятишки же были, там по десять, по двенадцать, тринадцать лет, посадят наве́ршно, чтоб ко́ням-то легче, и вот эти ребятишки тянули» [464 (3)]. «Кони тянули. И первый-то шёл боёвый парень и последний боёвый, а в середине послабже, ребёнка садили, паренька какого-нибыдь. Боёвых надо было — чтоб уж где упала эта бечева́, задела за заде́ву: за камень там, за куст, — чтоб он быстро соскакивал и отбрасывал эту бечеву́» [34 (4)].

Работа тя́гольщика была изнурительной, часто приводящей к травмам: «И ты знашь, где кони, аж с яру́, где каме́нья, обрыв, еслиф вода-то кода большая, и лодку-то тоже прёт, да ешшо дадут маленько так, и это, кони-то, знашь.… и меня сбрасывало вместе с конём в Ангару. Дак бывало, эти тя́гольшшикито ноги ломали, рассекали этим подковами кони-то всё. Конь-то не утонет, он еслиф улетел, и опеть на берег пловёт. А ты-то улетел, за седло има́сся или за коня има́сся. Ну, я два раза падал тоже вместе с конём в Ангару. И тоже ногу рассекал, подкову, рассек» [1146 (2)]. «Утром заима́шь [коней. — Г.В. А.-М.], тянешь до обеда, до часу. Ко́ней спутал, оне, кони, едят, но с час отдыхам. Вот опеть ловим и — попёрли до вечера. Вечером опеть на ночлег» [491 (6)]. «Вот у меня брат-то и утонул, тя́гольщиком был» [470 (14)]. «Ну а бывало, что и тонули ребята. У нас в Карапча́нке Маре́и Герасимовны парень утонул на лошаде́. Лошадь как задёрнуло сильно. Она перевернулась в воду, и её понесло и сразу в вал, и потом пронесло вал-то, ну, чё, она ожила, лошадь-то. Как ниже-то стало, там её поймали. Она вышла, ничё лошадь стала.

А его потом только нашли. Когда он всплыл, выплыл в Карапча́нке, и там его в Сема́хиной поймали. В Карапча́нку сообщили, поехали туда за ним. Ну, он тягольшшиком был. Вот был один раз. Ну, вот так вот» [590 (4)].

В случае, если тянуть лодку лошадьми было невозможно, эту работу выполняли люди: «Вот у нас там была Плита. Кода́ большая вода, лодку кры́ту кони взять не могут, чтоб вытянуть её. Там тако́ место — камни скрозь, лошадям-то никак идти-то нельзя. И вот собираются народ, человек пятнадцать — двадцать, отправляют нас сюды, на Плиту, поднимать лодку. Все бечево́й помогаем лодку, чтоб Плиту поднять» [475 (3)]. Недалеко от Нижнеилимска находились Ло́си – отвесные скалы, уходящие в воду, в этом месте невозможно было пройти лошадям. Поэтому, по рассказам, здесь на протяжении 7 километров лодки тянули люди ([476 (3)]. В период Великой Отечественной войны тягольщиками были девочки. Их труд использовался и на участке, где располагались Ло́си. Девочки тянули лодку, карабкаясь по скалам: «И вот оне проташшат это всё, приходят, на нос садятся, все в крове́. Руки, ноги — всё избиты» [445 (5)]. О том, как «обтягивали» эту гору людьми, также упоминается в рассказе [287 (9)].

По рассказам Матрены Егоровны Москвиной (1927 года рождения) из cела Карапчанка Усть-Илимского района Иркутской области, на Сима́хинском пороге люди тянули бечеву́ вместе с лошадьми: «А мы ешшо помогаем, а то кони одне не вы́дюжат, и вот нас человек десять, тянешь идёшь — до земли аж наклоняешься» [478 (3)].

Люди тянули бечеву босиком или в носках из конского волоса: «Босиком. А кто маленько, немножко побогаче у нас, волосяны́е носки.

Вот овечьи носки оденешь, дак они мокнут, а волося́нки — они не мокнут, они всегда сухие. Их вот надел… Только видишь, они по песку не выносливые, быстро носятся.

[— Снашиваются быстро? — Собир.].

Быстро снашиваются. А голые-то ноги они не снашиваются.

[— А голые-то ноги не снашиваются. — Собир.].

Но. А волосяны́е они так-то удобные, хорошо, и вроде мягче. Но дак чё?! Раз пройдёшь — их уж нету, они уже развалились. В основном босиком» [46 (12)]. «Бегали! Бегали! Да ешшо и босиком бежишь: жалко чирки́, порвёшь» [2 (19)].

Для людей, идущих бечево́й, использовались лямки, изготовленные из бересты [464 (3)], [548 (11)], [699 (18)]. Вот как описывал устройство бечевы́ Егор Иванович Кокорин (1920 г.р.) из посёлка Кежма Кежемского района Красноярского края: «У кажного своя лямка. К этой бечеве́ от каждого идёт, от твоёго пояса идёт верёвка.

Первый идёт с общей верёвкой, а к нему оне прицепляются, ну, на расстоянии, чтобы друг другу пятки не оттаптывать, вот и всё. Между вами чтобы было где-то санти́метров шестьдесят — восемьдесят.

[— Вот или́мка идёт, вот река. Дак вот общая верёвка идёт, а от неё лямки? Или как? — Собир.].

Тридцать са́жен бечева́ длиной, от каждого будет, от каждого по три метра верёвка привязана к это к основной, и идут, всё. Чем за́дне, тем у того длиньше как верёвка-то, понимаешь, потому что она же отходит. У первого короче, а там длиньше, длиньше, длиньше и… И у того уже метра четыре у последнего идёт» [399 (5)].

Если же лямок не было, их заменяли тряпкой, чтобы верёвка не давила и не резала тело.

Работников, идущих бечево́й, называли ля́мошниками: «Куда наря́дит прикашшик их, дотуда и идут. Материн брат ходил, Василий Дмитриевич Брюханов. Он был ля́мошником. Ну, да, как оне ля́мошники и шшитались.

[— Ля́мошниками звали их? — Собир.].

Но. Ну, лямку тянули» [296 (10)].

На эту работу могли нанимать жителей ближайшего к порогам села: «А порог подымали как? Вот пойдёшь к порогу, народу посылают с деревни. Вот наша лодка пошла, три коня, скажем, и вот этот порог подымут — всё, народ домой пловёт. А туды на лодке два мужика и три ямшшика, и всё, до Нижнели́мска» [464 (3)].

Артель, осуществлявшую перевозку грузов по реке (идя бечевой против течения), называли вата́гой. «[— И на берегу-то сколько шло вата́ги-то? — Собир.].

Дак вот оне восемь человек и шло» [399 (5)].

 

Передвижение на речных порогах

Особую трудность представляли и пороги на реках, и большие габариты лодки [426 (1)]. Самые крупные и опасные камни на порогах с самыми большими волнами называли быка́ми [268 (12)].

Чтобы передвигаться на таких участках рек, приходилось лавировать на лодке между камнями (выви́ливать) [143 (9)].

Часто в рассказах упоминается о сложности Сима́хинского и Зяте́йского порогов [428 (1)].

«[— И вот как вы от устья, от Ча́добца шли, основные какие были такие трудные пороги? — Собир.].

А все трудные. Как вот от Заледе́евой и до Ленпосёлка.

[— За Ленпосёлком. — Собир.].

Но. Где вы причалились, Ленпосёлок, тут сплошь всё пороги, всё тянешь и тянешь, на гре́бях тут нигде. И там выше Юро́кты кило́метров восемь, тоже там. А там тоже всё бы́стерь до самых песков. Там выше Юро́кты-то тоже никаких песков нету. До самой Я́ркиной, считай, никаких песков там нету. Маленько там, однако, песка четыре» [46 (12)].

«[— Степан Кондратьевич, а какие названия порогов от Заледе́ево до Ленпосёлка? — Собир.].

Мельничный порог вот первый, Ого́ймина, Или́м, Поды́кун, и Нижний порог, и Верхний порог. Ленпосёлок стоит как раз между порогами. Только подымешь его — тут посёлок, от посёлка опеть порог. А потом до самой Юро́кты никаких порогов нету. Но короче, не до Юро́кты, даже дальше там, километров восемь ещё от Юро́кты выше. Там опеть бы́стерь всё пойдёт.

[— А дальше? — Собир.].

Дальше Я́ркиной там тоже сплошь пороги: Лебя́чинский, Кулюго́минский, Ку́роба, Кулюго́ма, потом Инчада́, тоже пороги есть, там удобнее, там тихо-тихо, тихо-тихо… После Поды́кунаСолоу́ха. Которые говорят Солоу́ха, которые Кру́тенький. А потом Нижний порог Ленпосёловский» [143 (9)].

По устным рассказам, сразу после Быка́ (порога рядом с д. Бада́рма на р. Ангаре) был водоворот, носивший название Бада́рминский сосу́н, который также представлял опасность для судов и людей. «И вот эту леси́ну несёт в Бада́рминский сосу́н. И вот её вот так повернуло, и она ушла, засосало. А это было посреди Ангары, а мы пловём. Боялись, туда-то чтоб нас не засосало, поближе к берегу. Смотрим, чё будет. Она оттуда вы́курнет, чи́ста — ни одного сучка на ней. Вот чё было! Такая силишша!» [821 (2)].

Передвигаться на лодке по порогам вниз по течению называли спуска́ть порог, а вверх по течению поднима́ть / подыма́ть порог: «А я раз видела, как вот мы свою лодку подняли, сизо́вскую, ага, а чья-то лодка плыла, и её спускали. Знаете, как быстро, там это идёт по вала́м, вот так — раз, раз, раз! — вот так. И вот они правят, а гребу́т гребя́м, тоже орут, чтоб отгребали-то, вот там видят, что камень, чтоб не стукнуться об него, не налететь, и как это гребут-то, ой, как быстро, гребут изо всёй силы, а тот правит. Так вот она большая лодка и гружёна, и вот так, как всё рамно мячик. Ой, страшно!

[— Но это ещё по течению, да? — Собир.].

Да! Это по течению. И много раз… Это подымала я, порог-то, ой, как трудно его подымать» [282 (12)].

Фарватер на порогах называли бороздо́й / се́лезнем / ворота́ми. Рассказчики упоминают о двух сложных порогах – Сима́хинском и Зяте́йском – на которых требовалась помощь лоцмана: «Там борозда́ у каждого порога своя. Вот Ершо́вский, тот прямой порог. Прямая борозда́, там не надо лоцмана никакого. Он пологий шибко, большой и пологий. Семь кило́метров за семь минут. Ну, вот это мы спускались, засекли. Подплыли над нём, и всё.

[— А Зяте́йский сколько километров? — Собир.].

Ну, кило́метра будет полтора, больше не будет. Но там шивёрка-то небольшая, метров триста, где самое уже круто подниматся. А так-то полого.

Сима́хинский, он тоже небольшой. Но тот идёшь своим ходом. Прямая борозда́. Шивера́ называлась. Не порог он, а шивера́, шивёрка. Но так тоже круто. Если обмешше́нился, может лодку сбросить на камень. Ешшо кони если ослабнут, всё, течением-то его сбрасыват. А идёшь-то не пустой, а с грузом же лодка-то! [261 (4)]».

Николай Иванович Жмуров (1925 года рождения) из села Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области использовал слово «воро́та», рассказывая о фарватере на порогах: «Это же надо знать воро́та, поку́ль плыть. Там какая бы́стерь, вода-то как с горы летит!» [275 (23)].

Вот как определялся фарватер: «Но. Теченье основное, борозда́ называтся, русло, так‑то русло зовут.

[— Это и нужно выбрать бо́розду, знать. — Слуш.].

А её видно, особенно вечером хорошо видать. Где, значит, мелкое место, вечером идёшь, допустим, оно беле́тся, как будто перекатыватся мель, видать, а где борозда́‑то, там струя чёрная идёт» [14 (8)].

При преодолении сложных порогов лодки могли предварительно разгружать ([259 (4)]).

Рассказчики упоминают о том, что для успешного преодоления порогов молились: «Без Бога ни до порога, а с Богом и за море можно уехать!» [1017 (2)].

 

Лоцманы

Лоцманами были местные жители – анга́рцы. Они знали пороги и умели спускать по ним лодки: «Ангара же порожи́стая. Порогов же много на Ангаре. И были лоцмана́, анга́рцы же, лодки спускали» [426 (1)]. «У нас папка, он был лоцман хороший, по Ангаре ходил. А тогда райпотребсоюз был. Он в райпотребсоюзе на или́мках плавал с Богуча́н до Стрелки, бечево́й ходил. Туда уплывут, а оттуда бечево́й эту лодку ташшат на себе» [320 (9)].

Не всякий лоцман брался проводить по порогам лодки: «Были старшие отдельно, лоцман отдельно был. Старший доводит до порога, а под порог спускат лоцман. Сначала поро́г надо подня́ть. Подыма́ть-то не кажный лоцман берётся (…) Вот этот Зяте́йский поро́г. Он мелкий, и поворот в этих ворота́х, надо поворачивать лодку. А лодка — это не то что ши́тик: раз! — и повернул <…>» [275 (23)].

Знающие пороги лоцманы ценились, за спуск лодки платили деньгами: «А лодка — это не то что ши́тик, раз! — и повернул. У нас дед Кирила сам подымал. Герасим Савватеевич там, в Зятья́х, он тоже этим делом занимался. Спускал и поднимал. Ему пло́тят. И триста рублей до Нижнеили́мска идти» [426 (1)]. «Триста рублей запло́тишь, так он тебе подымет и спустит тебе ло́точку» [470 (3)]. Такую стоимость брали за работу лоцмана, двух рабочих и тягольщиков на Сима́хинском и Зяте́йском порогах на реке Илим.

Лоцман управлял лодкой с помощью весла: «Ка́рбаз ближе к берегу идёт, уже там правят, правят веслом-то. Ну, весло большое, как бревно, наверно, вот такое» [494 (6)].

Ещё одно слово для обозначения этой должности – кормовщи́к. По некоторым рассказам, его роль не сводилась лишь к управлению лодкой – кормовщи́к был главным человеком на судне:

«[— Егор Иванович, скажите, пожалуйста, кормовщи́к — это кто такой? — Собир.].

 Это уже как называтся по-нашему лоцман. Он отвечат за груз, он и кормовшши́к. Он правит. Вясло сделано, там жердь в корме́, на неё надето бревно, и он этым бревном рулит. На него там доска приколочена, где-то полтора метра, в воде. И он и туда-сюда рулит. Или отгребает, или подгребает. Он уже всё, командует. Он и кормовшши́к, он как у них старший, он у них и ко́рмший, он и продуктами руководит, и вино им подаёт, если где пристали. Где не пристали, не даст» [296 (10)].

«Дедка (царство небесное), он всё время всем спускал порог. Вверх-то идти быдто ешшо ничё, не страшно, а вот как вниз-то — о-о-о! Там надо знать, в каку́ борозду лодку пустить. Там то́ко чуть в сторону — и на камень. Всё. На камень. Ско́ко лодок топили там, ско́ко грузу топили! То́ко-то́ко не так — и всё! И быстро всё утопишь» [475 (3)].

Места бытования

Объект бытовал в деревенской, сельской среде, в старожильческих семьях.

Информация о традиционных формах перевозки грузов и людей по Ангаре, Енисею и их притокам зафиксирована в 40 населенных пунктах Иркутской области и Красноярского края.

О широкой распространенности и активном бытовании традиции свидетельствуют 251 устный рассказ от 130 рассказчиков из «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 15, 18 – 23).

Места фиксации устных рассказов русских старожилов Байкальской Сибири о лодках-или́мках и их бытовании

Иркутская область, Братский район

д. Большеокинское [474 (1)], [263 (12)]

д. Дубынино [1155 (2)]

 

Иркутская область, Катангский район

д. Курья [98 (12)], [451 (14)]

 

Иркутская область, Нижнеилимский район

пос. Брусничный [522 (3)]

с. Березняки [465 (7)], [549 (13)], [694 (18)]

 

Иркутская область, Усть-Удинский район

с. Подволочное [8 (19)]

 

Иркутская область, Усть-Илимский район

с. Воробьёво [293 (11)], [590 (15)], [696 (18)]

с. Ершово [319 (4)], [97 (5)], [454 (5)], [468 (14)], [458 (15)]

д. Ёдорма [412 (5)], [491 (6)], [346 (8)], [171 (10)], [559 (11)], [248 (13)], [550 (13)], [340 (15)], [712 (19)], [269 (23)]

с. Карапчанка [472 (3)], [478 (3)], [590 (4)], [549 (11)], [487 (19)]

с. Кеуль [415 (1)], [418 (1)], [421 (1)], [426 (1)], [821 (2)], [137 (3)], [204 (3)], [469 (3)], [470 (3)], [477 (3)], [657 (3)], [34 (4)], [451 (4)], [94 (5)], [445 (5)], [422 (6)], [49 (7)], [493 (7)], [236 (8)], [479 (8)], [287 (9)], [408 (9)], [409 (9)], [558 (10)], [166 (11)], [557 (11)], [56 (12)], [261 (12)], [268 (12)], [471 (13)], [472 (13)], [466 (14)], [353 (18)], [354 (18)], [563 (18)], [456 (19)], [28 (20)], [30 (20)], [102 (21),] [268 (23)], [275 (23)], [277 (23)], [279 (23)], [281 (23)], [282 (23)]

пос. Невон [417 (1)], [428 (1)], [1041 (2)], [1107 (2)], [1146 (2)], [1158 (2)], [203 (3)], [464 (3)], [471 (3)], [473 (3)], [475 (3)], [597 (3)], [648 (3)], [687 (3)], [261 (4)], [333 (4)], [452 (4)], [23 (5)], [171 (5)], [457 (5)], [500 (5)], [482 (6)], [485 (6)], [534 (6)], [51 (7)], [433 (7)], [523 (9)], [548 (11)], [53 (12)], [54 (12)], [61 (12)], [65 (12)], [282 (12)], [294 (14)], [446 (14)], [458 (14)], [467 (14)], [470 (14)], [472 (14)], [592 (15)], [152 (16)], [355 (18)], [357 (18)], [562 (18)], [697 (18)], [699 (18)], [330 (19)], [610 (19)], [158 (22)], [270 (23)], [272 (23)], [274 (23)], [276 (23)], [278 (23)], [280 (23)]

д. Туба [494 (6)], [630 (19)]

с. Тушама [419 (1)], [31 (3)], [548 (6)], [271 (11)], [555 (11)], [463 (14)]

г. Усть-Илимск [339 (21)]

с. Эдучанка [259 (4)], [67 (5)], [400 (12)]

 

Иркутская область, Чунский район

c. Бунбуй [546 (3)], [502 (7)]

 

Красноярский край, Богучанский район

пос. Артюгино [336 (23)]

пос. Богучаны [476 (21)]

с. Иркинеево [106 (7)]

с. Манзя [414 (6)], [442 (6)], [139 (9)], [320 (9)], [10 (12)], [444 (19)]

пос. Пинчуга [179 (20)]

с. Чунояр [494 (7)], [14 (8)]

с. Ярки [601 (7)]

 

Красноярский край, Енисейский район

с. Безымянка [696 (19)]

 

Красноярский край, Кежемский район

c. Аксёново [5 (3)], [477 (21)]

с. Алёшкино [504 (7)], [58 (12)], [629 (19)]

с. Балтурино [9 (14)], [4 (19)], [193 (22)]

с. Заледеево [1017 (2)], [143 (9)], [46 (12)], [475 (13)], [135 (17)], [656 (21)], [208 (23)]

д. Ирба [53 (17)]

пос. Кежма [652 (2)], [1229 (2)], [437 (3)], [465 (3)], [474 (3)], [399 (5)], [495 (5)], [530 (5)], [300 (6)], [336 (6)], [399 (6)], [571 (9)], [296 (10)], [41 (12)], [52 (12)], [55 (12)], [85 (14)], [448 (14)], [477 (15)], [462 (18)], [465 (18)], [1 (19)], [2 (19)], [3 (19)], [661 (21)], [273 (23)]

д. Кода [326 (18)]

с. Мозговая [425 (1)], [224 (7)], [77 (18)], [103 (21)], [405 (21)]

с. Недокуры [290 (6)], [312 (6)], [424 (6)], [506 (6)], [453 (14)], [580 (20)]

с. Паново [52 (1)], [1059 (2)], [1156 (2)], [205 (3)], [170 (5)], [496 (5)], [562 (5)], [294 (6)], [295 (6)], [423 (6)], [62 (12)], [454 (14)], [124 (18)], [5 (19)], [628 (19)], [604 (21)], [271 (23)]

с. Сыромолотово [711 (2)], [586 (4)], [447 (14)]

c. Фролово [138 (3)], [476 (3)], [453 (4)], [117 (8)], [423 (20)]

с. Яркино [169 (1)], [60 (12)], [469 (13)], [548 (13)], [551 (13)], [449 (14)], [614 (15)], [22 (17)], [119 (19)]

 

Красноярский край, Мотыгинский район

д. Машуковка [218 (9)]

д. Бурный [465 (14)]

 

История выявления и фиксации (история, экспедиции и т. д.)

С 1980 года по 2014 год рассказы русских старожилов о перевозке грузов и людей на реках Ангаре, Енисее и их притоках зафиксированы и изучены в ходе полевых исследований, оцифровки данных, научной обработки источников доктором филологических наук Галиной Витальевной Медведевой, в том числе фиксация рассказов производилась Медведевой Г.В. в ходе полевых экспедиций ФА ИГПУ совместно с Соловьёвой М.Р. (экспедиция 1993 г., 2005 г.), Матюшиной М.А. (экспедиция 2005 г.). С момента открытия Государственного бюджетного учреждения культуры Иркутской области «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» в 2012 году и по настоящее время оцифровку данных, исследовательскую работу ведут и сотрудники данного учреждения под руководством директора Г.В. Медведевой. Периодичность фольклорно-этнографических экспедиций – несколько раз в год. В Приложении представлены тексты устных рассказов, записанных с 1980 по 2014 годы.

 

Носители:

 

  1. Анисимов Владимир Васильевич (1942 г.р.), д. Туба Усть-Илимского района Иркутской области [494 (6)], [630 (19)].
  2. Анкудинова Валентина Терентьевна (1926 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [203 (3)], [471 (3)].
  3. Анкудинова Прасковья Иннокентьевна (1937 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [281 (23)].
  4. Анкудинова Раиса Алексеевна (1935 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [236 (8)], [287 (9)], [261 (12)].
  5. Анкудинов Егор Михайловича (1927 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [418 (1)], [470 (3)], [268 (12)], [268 (23)].
  6. Анкудинов Николай Александрович (1939 г.р.), д. Ёдорма Усть-Илимского района Иркутской области [491 (6)], [550 (13)], [269 (23)].
  7. Анучина Анна Филипповна (1927 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [473 (3)], [357 (18)].
  8. Анучина Нина Ивановна (1928 г.р.), п. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [472 (14)].
  9. Анучина Нина Петровна (1937 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [475 (3)], [648 (3)], [500 (5)], [54 (12)], [470 (14)], [355 (18)].
  10. Анучин Виктор Николаевич (1928 г. р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [261 (4)], [452 (4)], [485 (6)], [534 (6)], [446 (14)].
  11. Афонина Мария Прокопьевна (1937 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [530 (5)].
  12. Банщикова Екатерина Фёдоровна (1931 г.р.), пос. Эдучанка Усть-Илимского района Иркутской области [67 (5)].
  13. Бакова Зинаида Ивановна (1943 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [52 (1)], [1156 (2)].
  14. Барахтенко Анна Егоровна (1930 г. р.), с. Карапчанка Усть-Илимского района Иркутской области [472 (3)], [590 (4)], [549 (11)], [487 (19)].
  15. Барахтенко Анна Тарасовна (1927 г. р.), с. Карапчанка Усть-Илимского района Иркутской области [52 (7)].
  16. Бобровникова Зинаида Петровна (1940 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [657 (3)], [34 (4)], [277 (23)].
  17. Брюханова Елизавета Илларионовна (1926 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [424 (6)].
  18. Брюханова Мария Кондратьевна (1924 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [454 (14)].
  19. Брюханова Матрёна Иннокентьевна (1923 г. р.), с. Мозговая Кежемского района Красноярского края [224 (7)], [77 (18)], [103 (21)].
  20. Брюханова Матрёна Федотовна (1920 г. р.), с. Иркинеево Богучанского района Красноярского края [106 (7)].
  21. Брюханова Наталья Васильевна (1927 г.р.), c. Паново Кежемского района Красноярского края [205 (3)].
  22. Брюханова Фёкла Ивановна (1930 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [300 (6)], [273 (23)].
  23. Брюханов Виктор Дмитриевич (1931 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [422 (6)].
  24. Брюханов Михаил Степанович (1924 г.р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [46 (12)].
  25. Василькова Елена Ивановна (1927 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [477 (15)].
  26. Верхотурова Афанасия Филипповна (1920 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [290 (6)].
  27. Верхотурова Елена Гавриловна (1924 г.р.), д. Кода Кежемского района Красноярского края [326 (18)].
  28. Воронова Мария Иннокентьевна (1926 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [62 (12)].
  29. Гуржей Арина Дмитриевна (1918 г.р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [1017 (2)].
  30. Дубынина Валентина Романовна (1932 г.р.), д. Дубынино Братского района Иркутской области [1155 (2)].
  31. Еманова Лива Александровна (1930 г.р.), c. Тушама Усть-Илимского района Иркутской области [31 (3)], [555 (11)].
  32. Еманов Григорий Васильевич (1930 г. р.), с. Тушама Усть-Илимского района Иркутской области [419 (1)], [548 (6)], [271 (11)].
  33. Жмурова Галина Михайловна (1955 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [466 (14)].
  34. Жмурова Клавдия Михеевна (1927 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [493 (7)], [479 (8)], [279 (23)], [282 (23)].
  35. Жмуров Николай Иванович (1925 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [426 (1)], [275 (23)].
  36. Жмуров Николай Иннокентьевич (1925 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [353 (18)].
  37. Жмуров Николай Иннокентьевич (1934 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [471 (13)].
  38. Журавлёва Арина Иннокентьевна (1919 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [652 (2)], [1229 (2)], [462 (18)].
  39. Заборцев Иннокентий Владимирович (1940 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [170 (5)], [5 (19)], [628 (19)], [604 (21)], [271 (23)].
  40. Зарубина Анна Михайловна (1930 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [415 (1)], [821 (2)], [137 (3)], [469 (3)], [94 (5)], [408 (9)], [615 (19)].
  41. Зарубина Евдокия Петровна (1927 г.р.), д. Ёдорма Усть-Илимского района Иркутской области [412 (5)].
  42. Зарубина Ирина Семёновна (1928 г.р.), с. Ершово Усть-Илимского района Иркутской области [461 (21)], [468 (14)].
  43. Зарубина Прасковья Гавриловна (1929 г.р.), c. Фролово Кежемского района Красноярского края [138 (3)], [476 (3)], [453 (4)], [117 (8)], [423 (20)].
  44. Зарубин Валентин Петрович (1930 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [436 (3)].
  45. Зарубин Ефим Иннокентьевич (1942 г.р.), с. Ершово Усть-Илимского района Иркутской области [319 (4)], [97 (5)], [454 (5)], [458 (15)].
  46. Зарубин Илларион Иннокентьевич (1924 г. р.), с. Эдучанка Усть-Илимского района Иркутской области [259 (4)], [400 (12)].
  47. Зарубин Олег Федорович (1939 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [421 (1)].
  48. Зырянова Анна Егоровна (1931 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [423 (6)].
  49. Иванова Екатерина Ипполитовна (1922 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [453 (14)].
  50. Ильченко Анна Михайловна (1926 г.р.), д. Машуковка Мотыгинского района Красноярского края [218 (9)].
  51. Каверзина Александра Васильевна (1932 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [119 (19)].
  52. Карнаухова Анна Николаевна (1924 г.р.), д. Тушама Усть-Илимского района Иркутской области [463 (14)].
  53. Карнаухова Анна Сергеевна (1921 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [558 (10)].
  54. Карнаухова Елена Максимовна (1910 г. р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [102 (21)].
  55. Карнаухова Кристина Васильевна (1929 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [451 (4)], [49 (7)], [557 (11)], [354 (18)].
  56. Карнаухова Таисия Васильевна (1923 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [477 (3)], [56 (12)], [456 (19)].
  57. Карнаухов Анатолий Филиппович (1938 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [65 (12)], [697 (18)], [610 (19)].
  58. Карнаухов Вениамин Иванович (1930 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [523 (9)], [458 (14)].
  59. Карнаухов Николай Петрович (1924 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [294 (14)].
  60. Кокорина Устинья Ивановна (1927 г. р.), с. Мозговая Кежемского района Красноярского края [405 (21)].
  61. Кокорин Егор Иванович (1920 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [399 (5)], [399 (6)], [571 (9)], [296 (10)], [41 (12)], [1 (19)], [3 (19)].
  62. Колпакова Татьяна Григорьевна (1938 г.р.), пос. Недокуры Кежемского района Красноярского края [580 (20)].
  63. Колпаков Василий Алексеевич (1934 г.р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [135 (17)].
  64. Колпаков Василий Петрович (1932 г.р.), д. Ирба Кежемского района Красноярского края [53 (17)].
  65. Коновалов Анатолий Ильич (1940 г.р.), с. Березняки Нижнеилимского района Иркутской области [549 (13)], [694 (18)].
  66. Коробейников Марк Илларионович (1930 г.р.), с. Безымянка Енисейского района Красноярского края [696 (19)].
  67. Косолапов Анатолий Миронович (1932 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [336 (6)].
  68. Кулакова Галина Александровна (1944 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [548 (13)].
  69. Кулаков Геннадий Николаевич (1953 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [551 (13)].
  70. Кулаков Степан Яковлевич (1929 г.р.), с. Сыромолотово Кежемского района Красноярского края [447 (14)].
  71. Кучинская Анна Игнатьевна (1923 г. р.), с. Сыромолотово Кежемского района Красноярского края [586 (4)].
  72. Кучинский Василий Матвеевич (1924 г. р.), д. Сыромолотово Кежемского района Красноярского края [711 (2)].
  73. Лушникова Вера Григорьевна (1932 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [449 (14)].
  74. Лушников Михаил Елизарович (1929 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [22 (17)].
  75. Макарова Таисия Ивановна (1929 г. р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [656 (21)].
  76. Милинчук Мария Сергеевна (1931 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [563 (18)], [28 (20)].
  77. Москвина Капитолина Александровна (1929 г. р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [428 (1)], [1107 (2)], [282 (12)], [1041 (2)], [562 (18)], [330 (19)], [270 (23)], [272 (23)].
  78. Москвина Матрена Егоровна (1927 г.р.), c. Карапчанка Усть-Илимского района Иркутской области [478 (3)].
  79. Москвин Василий Перфильевич (1927 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [417 (1)], [1146 (2)], [1158 (2)], [464 (3)], [171 (5)], [548 (11)], [53 (12)], [152 (16)], [699 (18)], [158 (22)], [276 (23)].
  80. Мутовина Августа Алексеевна (1928 г.р.), пос. Пинчуга Богучанского района Красноярского края [179 (20)].
  81. Мутовина Анна Николаевна (1922 г.р.), с. Манзя Богучанского района Красноярского края [10 (12)], [444 (19)].
  82. Мутовина Мария Яковлевна (1929 г.р.), пос. Манзя Богучанского района Красноярского края [139 (9)].
  83. Непомнящих Ефросинья Михайловна (1925 г. р.), с. Ярки Богучанского района Красноярского края [601 (7)].
  84. Никулина Валентина Павловна (1938 г.р.), с. Балтурино Кежемского района Красноярского края [9 (14)].
  85. Панова Арина Андреевна (1918 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [437 (3)], [465 (18)].
  86. Панова Людмила Фёдоровна (1920 г.р.), c. Аксёново Кежемского района Красноярского края [5 (3)], [477 (21)].
  87. Панов Кырсан Селифонтьевич (1912 г.р.), с. Мозговая Кежемского района Красноярского края [425 (1)].
  88. Полякова Валентина Николаевна (1933 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [495 (5)], [52 (12)].
  89. Пономарев Евдоким Евлампиевич (1924 г.р.), пос. Брусничный Нижнеилимского района Иркутской области [522 (3)].
  90. Попова Таисия Михайловна (1920 г.р.), с. Балтурино Кежемского района Красноярского края [4 (19)], [193 (22)].
  91. Привалихина Валентина Петровна (1936 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [562 (5)], [294 (6)].
  92. Привалихина Евдокия Кирилловна (1929 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [448 (14)].
  93. Привалихина Нина Вениаминовна (1945 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [597 (3)], [687 (3)], [467 (14)].
  94. Привалихина Нина Владимировна (1945 г. р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [333 (4)].
  95. Прокопьева Мария Степановна (1924 г. р.), с. Березняки Нижнеилимского района Иркутской области [465 (7)].
  96. Распутина Мария Михайловна (1932 г.р.), с. Подволочное Усть-Удинского района Иркутской области [8 (19)].
  97. Роземблит Александр Гаврилович (1933 г. р.), с. Чунояр Богучанского района Красноярского края [494 (7)].
  98. Романова Устинья Лазаревна (1918 г.р.), д. Большеокинское Братского района Иркутской области [474 (1)], [263 (12)].
  99. Рукавишникова Серафима Иннокентьевна (1928 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [312 (6)].
  100. Рукосуева Елена Андрияновна (1930 г. р.), пос. Богучаны Богучанского района Красноярского края [476 (21)].
  101. Рукосуева Елизавета Ивановна (1927 г.р.), пос. Пинчуга Богучанского района Красноярского края [179 (20)].
  102. Рукосуев Веденей Михайлович (1932 г. р.), с. Чунояр Богучанского района Красноярского края [14 (8)].
  103. Рукосуев Ефим Александрович (1940 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [469 (13)].
  104. Рукосуев Степан Кондратьевич (1924 г.р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [143 (9)], [475 (13)], [208 (23)].
  105. Семушин Петр Петрович (1927 г.р.), д. Бурный Мотыгинского района Красноярского края [465 (14)].
  106. Сибирякова Зоя Ивановна (1918 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [409 (9)].
  107. Сибиряков Прокопий Кириллович (1924 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [472 (13)].
  108. Сизых Анна Михайловна (1936 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [506 (6)].
  109. Сизых Владимир Сергеевич (1934 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [445 (5)].
  110. Сизых Екатерина Николаевна (1927 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [23 (5)], [457 (5)], [482 (6)], [433 (7)], [61 (12)], [274 (23)], [278 (23)].
  111. Сизых Ефросинья Ивановна (1932 г.р.), с. Ёдорма Усть-Илимского района Иркутской области [346 (8)], [171 (10)], [559 (11)], [248 (13)], [340 (15)], [712 (19)].
  112. Сизых Кристина Васильевна (1929 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [204 (3)].
  113. Сизых Татьяна Ивановна (1938 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [496 (5)], [295 (6)], [124 (18)].
  114. Сизых Хивонея Павловна (1923 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [85 (14)], [661 (21)].
  115. Соседова Ольга Петровна (1917 г.р.), с. Манзя Богучанского района Иркутской области [320 (9)].
  116. Соседов Владимир Николаевич (1938 г.р.), с. Манзя Богучанского района Красноярского края [414 (6)].
  117. Суздалев Кондрат Поликарпович (1907 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [169 (1)], [60 (12)], [614 (15)].
  118. Ступин Виктор Федорович (1935 г.р.), с. Воробьёво Усть-Илимского района Иркутской области [590 (15)], [696 (18)].
  119. Ступин Виктор Федорович (1934 г. р.), г. Усть-Илимск Усть-Илимского района Иркутской области [339 (21)].
  120. Ступин Иван Евдокимович (1929 г.р.), с. Воробьёво Усть-Илимского района Иркутской области [293 (11)].
  121. Тримарёва Валентина Ивановна (1941 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [465 (3)], [474 (3)], [2 (19)].
  122. Трухин Александр Логинович (1927 г.р.), с. Манзя Богучанского района Красноярского края [442 (6)].
  123. Усова Хивонея Павловна (1923 г. р.), с. Алёшкино Кежемского района Красноярского края [504 (7)], [58 (12)], [629 (19)].
  124. Усольцева Анна Алексеевна (1925 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [1059 (2)].
  125. Хайми Зоя Васильевна (1932 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [166 (11)], [30 (20)].
  126. Харин Иван Григорьевич (1932 г. р.), пос. Артюгино Богучанского района Красноярского края [336 (23)].
  127. Черных Анна Ивановна (1939 г.р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [51 (7)], [592 (15)], [280 (23)].
  128. Чудакова Раиса Алексеевна (1945 г.р.), с. Кежма Кежемского района Красноярского края [55 (12)].
  129. Шаманский Виктор Калинович (1936 г.р.), c. Бунбуй Чунского района Иркутской области [546 (3)], [502 (7)].
  130. Юрьева Елена Иннокентьевна (1915 г.р.), д. Курья Катангского района Иркутской области [98 (12)], [451 (14)].

Современное состояние объекта

Традиционные формы перевозки грузов и людей по Ангаре, Енисею и их притокам утратили актуальность в связи с появлением современных водных средств перевозки. С завершением строительства каскада ГЭС на Ангаре и затоплением обширных территорий, сопровождавшихся переселением на новые места, традиционный уклад жизни был утрачен, реки перестали быть основными логистическими артериями региона. В настоящее время объект не бытует.

 

Способы и формы передачи традиции

  • Передача осуществлялась внутри населенного пункта, от поколения к поколению, от старших к младшим внутри одной семьи и т.д.
  • Фиксация объекта в Реестре объектов нематериального культурного наследия Иркутской области, размещенном на сайте ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии»
  • Фиксация сюжетов о традиционных формах перевозки грузов и людей по Ангаре, Енисею и их притокам в виде устных рассказов старожилов в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 23).
  • Профессор Г.В. Медведева с 80-х гг. XX века по настоящее время использует сведения о традиционных формах перевозки грузов и людей по Ангаре, Енисею и их притокам в курсе лекций в ФГБОУ ВО «Иркутский государственный университет».

Формы сохранения и использования объекта в деятельности учреждений культуры

Сотрудники ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» включают информацию о традиционных формах перевозки грузов и людей по Ангаре, Енисею и их притокам в тематические занятия, мини-лекции, интерактивные беседы со школьниками, гимназистами, лицеистами Иркутска.

 

Источники информации:

Литература

  1. Арктическая энциклопедия. История исследования и освоения: В 2 т. – Москва : Издательство «Паулсен», 2017 — Т. 2 – с. 400.
  2. Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Часть 1. Приангарье. — Новосибирск: Наука, 1971 – 234 с.
  3. Винокуров, М. А., Суходолов, А. П. Экономика Иркутской области: В 3 т. — Иркутск: Изд-во БГУЭП (ИГЭА), 2002. — Т. 3. [Электронный ресурс]. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа: Сайт «Иркипедия. Энциклопедия Иркутской области», свободный http://irkipedia.ru/content/vodnyy_transport_v_sibiri_i_irkutskoy_gubernii_vinokurov_ma_suhodolov_ap_ekonomika_irkutskoy Загл. с экрана. – Описание основано на версии, датир.: февраль 04, 2016.
  4. Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии / Вост.-Сиб. отдел Имп. Рус. геогр. о-ва ; сост. И. А. Молодых, П. Е. Кулаковым ; под ред. П. П. Семенова. — Санкт-Петербург : пар. скоропеч. П. О. Яблонского, 1896. — III, 242 с.: ил. — ( Труды по участию Отдела на Всероссийской выставке в 1896 г. / Вост.-Сиб. отдел Имп. Рус. геогр. о-ва ) – с. 218-219.
  5. Историческая энциклопедия Сибири: [в 3 т.]/ Институт истории СО РАН. Издательство Историческое наследие Сибири. — Новосибирск, 2009.
  6. Павлюченко, Ю. Н., Гундобин, А. А., Турмов, Г. П. Илимка // Архитектура судов и кораблей. Краткий морской словарь. — Владивосток: Издательство дальневосточного университета, 1992. — С. 77.
  7. Сибирская Советская Энциклопедия : в 4 т. / под общ. ред.: М. К. Азадовского и др. — Т. 2 : З — К. — 1931. — 1152 стб. : ил., карты, табл., 15 л. ил.
  8. Сибирская Советская Энциклопедия : в 4 т. / под общ. ред.: М. К. Азадовского и др. — Т. 3 : Л — Н. — 1932. — 804 стб., [24] л. ил. : ил., табл.
  9. Таксами, Ч. М. Нивхи. Л., 1967.
  10. Шангина, И. И. Русский традиционный быт: энциклопедический словарь.

 

Архивы

  1. Личный архив Г.В. Медведевой.
  2. Архив Педагогического института Иркутского государственного университета.

 

Фонды

Записи аудио- и видеоматериалов с устными рассказами, письменная фиксация, фотографии хранятся в фондах ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» (г. Иркутск, ул. Халтурина, д.2).

Тексты 01. «Тексты устных рассказов русских старожилов о традиционных формах передвижения людей и перевозки грузов на реках Ангаре, Енисее и их притоках, опубликованных в многотомном «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 23)». Автор фиксации: директор ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии», профессор, доктор филологических наук Медведева Галина Витальевна. 1980 – 2014 гг. Место фиксации: Иркутская область, Красноярский край. Место хранения: ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» по адресу: Иркутск, ул. Халтурина, 2. Публикация: Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири.

 

 

Авторы/Составители

Исследователь, хранитель, эксперт, ответственное лицо – Галина Витальевна Медведева, директор ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии».

Составители описания ОНН: сотрудник ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» Н.А. Напартэ.

Редакторы: сотрудники ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» Н.А. Напартэ, И.Г. Никулина, М.А. Матюшина.

02.26-19 (1)
Ангáрка — деревянная лодка. Река Чáдобец — правый приток реки Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Яркино Кежемского района Красноярского края, 1982 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.
« 2 из 32 »

Сведения, сопровождающие фотоматериалы:

Фото 01.26-1 (1). Нижнее течение реки Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1981 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 02.26-19 (1). Ангáрка — деревянная лодка. Река Чáдобец — правый приток реки Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Яркино Кежемского района Красноярского края, 1982 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 03.26-54 (1). Река Тасей — левый приток реки Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1982 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 04.26-64 (1). Остров Бурный на реке Тасей — левом притоке реки Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1982 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 05.26-132 (1). Ангарка — деревянная лодка, шитик. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Яркино Кежемского района Красноярского края, 1982 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 06.26-180 (2). Река Чадобец — правый приток реки Ангары. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Яркино Кежемского района Красноярского края, 1981 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 07.26-213 (2). Вид на реку Ангару. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Пинчуга Богучанского района Красноярского края, 1996 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 08.26-292 (2). Деревня Яркино на реке Чадобец Кежемского района Красноярского края. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 2004 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 09.26-302 (2). Поселок Кежма Кежемского района Красноярского края. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1999 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 10.26-529 (4). Река Чадобец (правый приток реки Ангара). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1987 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 11.26-779 (7). Верховья реки Илима. Крытые лодки («крытолодки»), в которых совершались поездки по р. Илим, по р. Ангара Автор фиксации: неизвестен, 1913 г. Место хранения материалов: ГАИО. Р-2732, оп. 1, д. 2.

Фото 12.26-793 (7). Ледовые заломы на реке Ангаре в период ледохода. Автор фиксации: неизвестен, Богучанский район Красноярского края, 1952 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 13.26-795 (7). Берестенка (лодка из берёзы), изготовленная Ю.А. Пановым. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1952 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 14.26-819 (7). Река Ангара зимой. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1954 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 15.26-822 (7).  Лодки-шитики на берегу реки Артюгинки (левый приток реки Ангары) зимой. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1951 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 16.26-825 (7).  Ледовые заломы (нагромождения льда) на реке Ангаре. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1952 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 17.26-72 (9). Верховья реки Или́м. Крытая лодка, в которой совершались поездки по Илиму и Ангаре. Автор фиксации: неизвестен, 1913 г. Место хранения материалов: ГАИО. Р-2732, оп. 1, д. 2.

Фото 18.26-89 (9). Лодка-шитик — однонабойница, на каждой стороне которой набито по одной доске — набойнице. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Бедея Кежемского района Красноярского края, 2005 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 19.26-92 (13). Река Ча́добец (правый приток реки Ангары). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Яркино Кежемского района Красноярского края, 1983 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 20.26-84 (14). Река Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Невонка Богучанского района Красноярского края, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 21.26-55 (16). Переправа через или́мские пороги (Иркутская губерния). Автор фиксации: неизвестен, 1913 г. Место хранения материалов: ГАИО. Р-2732, оп. 1, д. 2.

Фото 22.26-1 (17). Период ледостава на реке Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, Кежемский район Красноярского края, 2014 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 23.26-17 (17). Двухнабойница — шитая лодка с двумя набоями. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Чадобец Кежемского района Красноярского края, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 24.26-20 (17). Забереги (лёд возле берегов перед ледоставом) на реке Ангаре. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, село Чадобец Кежемского района Красноярского края, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 25.26-24 (17). Река Ангара со стороны «невонской матеры» (берега). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, деревня Невонка Богучанского района Красноярского края, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 26.26-82 (17). Река Ангара. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 27.26-88 (17). Село Паново Кежемского района Красноярского края (затоплено в 2012 г. в связи с пуском Богучанской ГЭС). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1998 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 28.26-34 (18). Ледовая дорога на реке Ангаре, ведущая в село Аталанка Усть-Удинского района Иркутской области. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 1991 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 29.26-26 (21). Ангарский охотник Иннокентий Прокопьевич Московских перевозит через реку Ангару в ка́рбазе лошадь и собаку. Ка́рбаз — большая лодка (грузоподъёмностью в 8–10 тонн), предназначенная для перевозки грузов, животных. Автор фиксации: неизвестен, 1950 г., Братский район Иркутской области. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 30.26-28 (21). Охотник В. В. Лебакин «приплавляет дрова» на охотничий стан, расположенный на реке Катанге (верховья р. Подкаменная Тунгуска). Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, 2005 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 31.26-29 (21). Ангарский лоцман Герасим Савватеевич из села Зятьи, известный как мастер «спускать пороги» и «поднимать пороги» на реке Ангаре. Автор фиксации: неизвестен, год неизвестен., Усть-Илимский район Иркутской области. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 32.26-2 (22). Транспортировка древесины в плотах по реке Ангаре. Автор фиксации: Галина Витальевна Медведева, деревня Аталанка Усть-Удинского района Иркутской области, 2018 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

 

Примечание:

Тексты. В квадратных скобках обозначены: первой цифрой – номер текста, второй цифрой – номер тома «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири», в котором этот текст опубликован. Например, [450 (21)] – 450 – номер текста, 21 – номер тома.

Фотографии. В квадратных скобках обозначены: первой цифрой – номер фотографии, второй цифрой – номер тома «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири», в котором эта фотография опубликована. Например, [550 (21)] – 550 – номер фотографии, 21 – номер тома.

В круглых скобках обозначены: цифрой – номер страницы источника в разделе «Литература», буквами – фамилия автора цитируемого текста либо название издания. Например, (Нефедьева, с. 4) – с. 4 – номер страницы, Нефедьева  – фамилия автора.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *