Охота на чекура́х на реке Ангаре (на основе устных народных рассказов, опубликованных в многотомном «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 10, 12, 14, 15, 17, 18, 23, 25)

Охота на чекура́х -– один из весенних промыслов дикой птицы (весно́вка / веснова́нье) у русских старожилов, проживавших на реке Ангаре.

Охотились на чекура́х с мелей посреди реки, небольших островков (баду́мба/ баду́мбочка / бату́мба / бату́мбочка), вокруг которых во время ледохода образовывались ледяные наносы (чо́кур / че́кур / чёкур / че́кер / то́рос). Такие места называли также зато́рами / запо́рами [516 (17)], [517 (17)].

Этот традиционный способ охоты на птицу был основан на вдумчивом наблюдении за поведением птиц, знании их повадок: «[— Егор Иваныч, а вот сторож-то — это гусь?.. — Собир.].

Гусь.

[— Дак если он увидит, сторож, то вся стая поднялась?.. — Собир.].

Он только, он только крикнул, и все сразу: га-га-га! — на ноги встали и сорвались. У них закон свой. Но у них не один вожак. Может, и два клина село на эту льдину… Лёд провожают, радуются оне. Со льдом оне простятся, потом на ти́нах спаря́тся и уходят уже.

[— Что делают? — Собир.].

Спару́ются, уже разобьются на пары и уходят уже на гнездо́вья… Ну, отдыхают, как, оне же перелёт откуда-то сделали, там с Дагестана ли откуда там оне, чёрт их знат, где оне зимовали у нас.

[— И сели на?.. — Собир.].

Да. Оне рады этой воде, отдыхают, наедаются, как говорится, отдохнут.

[— Они что едят-то там, пока на этой льдине? — Собир.].

Едят корешки, вот оне камыш вырывают, эти белые корешки, вот эта са́ма ихна еда, называтся гусиная еда, такие, как стручки, как горох этот. Камыш, ситня́к этот вырывают, корни-то выполаскивают. Их же… с этих месяцев вот это ихна са́ма перва еда» [503 (12)].

«Вёшные воды берега размывали, вода прибывала, когда ручьи потекут, лёд поднимало, и лёд отставал от берега где-то, может, на метр, на два, где и больше, смотря как по берегу, и лёд уже стоял сам собой, что вот-вот его… Уже дожди когда пойдут, всё, тогда он, его расквасит, лёд, и его начинат ломать, — и понесло. Где-то мель, и начинат на эту на мель, одну льдину посадило… Она же, льдина, шла, на мель тянуло. У ней получилось…Этот край один-то у глуби́, а этот — на мели. У ней получилось как вроде подъём, как лестница. Вторая льдина идёт, по ней как уже…как по поката́нам вроде, как по ступенькам на неё. Всё! Эта взгромоздилась, через неё перевернулась, переломилась, стала стоя. Другая на неё напират. И вот и друг на дружку, друг на дружку накладыват, и накладыват большие — вон даже с двухэтажный дом — такие чекура́» [503 (12)].

Охота проходила во время ледохода в мае, когда птица при перелёте на север отдыхала и кормилась на Ангаре и её притоках. «Кода река проходила, за ней гуси, утки, лебеди — Ангара стонет!… А вата́жно шли, такие табунишки, жуть!» [408 (5)]. «Гуси шли, у них своя векова́я доро́га, оне ночью в мае месяце спать не давали нам» [90 (6)]. Об охоте на гусей говорили гусева́ть / гусеви́ть [491 (12)],[494 (12)], [495 (12) ], [496 (12)], [503 (12)], [504 (12)], [505 (12)].

Охота шла в период ледохода (ледого́н / ледосхо́д / ледолоͥм / реколо́м). «Лёд когда идёт, ледого́н, вот Ангара когда уже проходит, Ангара проходит, сильный лёд-то, ледого́н спускатся вниз, кода это всё переворачиватся, уже перевернулось, уже редкий лёд, и вот мы тогда садимся в лодки и со льдом выезжаем. А гуси-то летают-летают, садятся, летят-летят, опеть садятся. И вот оне садятся возле нас, оне не видят нас» [109 (3)].

Для охоты на чекура́х пользовались небольшими деревянными лодками – анга́рками / анга́рскими ло́дками: «Диких уток я сам добывал. Да не токо я. Все здесь. На чекура́х. С анга́рских ло́док» [418 (1)]. Лодки были сшиты из досок, отсюда ещё одно их название – ши́тик.

Охотники маскировали себя и лодки (под бе́ло бели́ли), чтобы птицы подплыли как можно ближе. «Лодка у них заделана под белое, выбелена в белый цвет. Или извёсткой, или краской, если бе́ла есть. Эта лодка тоже как льдина быдто. Сами оне одеют простыни или чё-нибудь или за эти камни садились» [840 (2)]. «Лодки были раньше деревянны, побелят их в бело, чтоб под лёд, сами простынями оболоку́тся (…)» [1086 (2)]. Оболока́ться в белое – одеваться в белое.

Дикие утки, гуси садились на льдины, которые подносило к мелям. Здесь их встречали охотники: «[— Это вот охота на чекура́х говорили? Мя́тево говорили? — Собир.].

Но. Река уже несёт, всё пронесло, мя́тево по реке. Мя́тево, ну, оно последний лёд называли, несёт мя́тево. И вот на зато́рах ложилися, солому, сено. Ляжешь и лежишь, патронов по четыреста, по пятьсот, по двести заряженных в мешке. Заряжали, потому что там заряжать некогда, надо стрелять, стрелять и стрелять.

И вот гуси, стре́лишь, с ним приходилось, оне отлетят вверх по Ангаре, подпустишь, поднесёт их с мя́тева, мятликов этих клюют всё, жируют, плывут. Они самосплавом на север уплывали, в Енисей и так далее. Плывут со льдом и всё.

И вот мы стре́лим, они отлетят вверх километра три, приземляются…. Прита́ивайся, подплывают, вроде уже, ну, метров триста уже осталось. Кажется, тихо это течение, а несёт быстро. Их опять подносит гусей прямо на тебя. На середине Ангаре мель и горы льда, затор такой» [90 (6)].

 «А этих вот несёт у тебя, прямо тут можешь рукой взять. Да не смей, потому что тот увидит. Тот если увидел на льдине, заревел, всё! Если один заорал, сторож-гусь, он стаю всю снимет со льдины. Он уже заподозрил.

[— То есть трогать нельзя, Егор Иванович, да? И даже… — Собир.].

Да, трогать уже… Или там несёт, допустим… Вот несёт пять штук гусей, прямо на тебя. А сзади там несёт, где-то метров сто, там уж штук полсотни, наверно, на этой льдине. Дак этих пускай пронесёт, дождём тех. Ну, чтобы стре́лить наверняка» [503 (12)].

Охотники выбирали крепкий лёд, чтобы устроить на нём укрытие (скра́д / скра́дбище): «Но осторожно, конечно, чтоб там не завалиться, выбираешь льдину покрепче, маскируешь там скра́дбищем: лёд, там ветки да всё это, солому, и сам на соломе лежишь. Потники́ брали стёганные сохатиной шерстью» [90 (6)].

О том, как распределялись роли на охоте, рассказал Егор Иванович Кокорин (1920 года рождения) из посёлка Кежма Кежемского района Красноярского края: «Оне тоже делятся: на стрелков… Вот четверо стреляют, а двое перенимают. Потом местами меняются… Потому что у каждого охотника два ружья. Шшитай, у этого четыре ствола, да у того четыре — шшитай, восемь стволов. Счас оне по команде:

— Бах-бах!

Эти ружья бросают незаряжены, хватают заряжены и опять снова по ним.

[— Несколько ружей брали, да? — Собир.].

Да! А потому что перезаряжать-то некогды же тут» [503 (12)].

Также охотились с лодок рядом с чекура́ми. «[— Ты расскажи, как старики‑то охотились на чекура́х? — Слуш.].

На чекура́х они не охотились. Они выезжали на реку, когда ешшо лёд, лодку вы́белят, халат белый наденут, во всё бело оденутся. И где‑то на меле́ льдину остановило, оне её подпустят вплоть, на выстрел. Ну и подносит гусей, лебедей метров на десять, ну, вплоть прямо, не промахнёшься. Они — бацк! — выстрелили, до́были. Остальны улетели. Они сколь убитых собрали в лодку, опеть подташшились, опеть сидят. А у уток чё, они за льдом плывут-плывут, потом опеть вверх залетают, ну, как бы сопровождают» [487 (8)].» А гуси-то летают-летают — садятся, летят-летят — опеть садятся. И вот оне садятся возле нас, оне не видят нас. Мы же в халатах в белых, как снег, вот и мы добува́м. В лодке сидим и с лодок этих добува́м. На середине Ангары. Скрадо́к сделашь» [229 (25)].

Пока охотники стреляли и собирали добычу в лодку, их относило течением от мели. Охотники возвращались к баду́мбе, и цикл охоты повторялся. Спира́ться -–грести на веслах обратно к мели против течения.

«Раньше на че́кура-то ездили, уток били. В лодках.

[— …А че́кур — это что? — Собир.].

Лёд. Вот эти у нас тут двое утонули. Как обвалился лёд, и всё! Лодку изломало. Раньше же вода большая была» [1021 (2)].

На чекура́х охотились днём, к вечеру птицы возвращались, летя низко над водой вверх по течению, и тогда на них охотились с островов и с берегов [503 (12)], [239 (25)]. «[— А как на них охотились? — Собир.].

С ружья. И на берегах сидели. Сидишь — льдину несёт, добудешь, сплывёт, на лодке запаку́есся, под бе́ло белили, в белом всём. Матерьялом закроешь всё. И вот несёт вместе со льдиной, льдина белая, оне не видят, под вид льда. Стре́лишь» [110 (3)].

До начала охоты на чекура́х на реке, на уток охотились на лы́вах / ли́вах – лужах, образовывающихся на полях во время таяния снега: «А Ангара-то ешшо лёд, на Ангаре-то стоит лёд, и садиться-то некуда. Да и на островах-то хлеба́, особенно селезня́м и таким крупным уткам. А когда травка просекатся вокруг лыв этих, на покосах вот, тогда уже все утки идут на эту на зелень» [552 (6)]. Для этого устраивали скрад / скра́дик. Таким способом охотились ночью. «Весной вода, лы́вы. Скра́дик сделашь, ишшешь. Се́дешь туда и сидишь. Глядишь, когда прилетят. Прилетела — стреляй» [419 (1)]. На уток устраивали приманки: «То делашь приманки, уток резиновых бярёшь — и на колышки, на ниточки. Ветром их гоня́т. Летят, видят, что там сидят. И вот садятся к этим резиновым уткам. И вот добываешь! А резиновых уток, приманку, поближе к этому к скра́ду. Ну, на выстрел» [841 (2)]. Также об охоте на лы́вах в рассказах: [365 (4)], [411 (4)], [559 (6)], [54 (7)], [613 (15)], [243 (18)], [575 (25)].

Птицу добывали в большом количестве – по пятьдесят, по семьдесят, по сто штук [487 (8)], [495 (12)]. Азарт добычи сверх необходимого осуждали. Таких жадных (за́рных) охотников стыдили: «Кто за́рный, дак ещё оставался гусеви́ть. А кто путя́вый мужик, уезжал. Ну, куда жа́бу-то хватать?! По три куля разделили гусей — и хватит! Поедем домой.

[— Кто за́рный, говорите, да? — Собир.].

Но за́рный-то, он остаётся там и квасит их, ешшо живёт. Для чего тебе? Вот мужики опеть други́ и сгоняют:

— Ну, хватит вам! Чё?! Куда в жа́бу-то вам ешшо их?! Солить их будете? Оставлять в лето, чё ли?» [503 (12)].

Добытую птицу солили и хранили в ёмкости (ка́ди): «А зять много гусей добывал каждый год. Солили они. Он привезёт, может, там гусей пятнадцать или двадцать — это ж всё-таки гусь! Не маленький он! А весной где держать? Солить надо. В кадь посолят, в подвал» [491 (12)]. Или посоленную подвешивали в амбарах: «На поды́збицу подвешивала. Мы их отереби́м, опали́м, потом кишки все уберёшь, туда соли накидашь, сверху солью потрёшь, и вешали» [409 (1)].

Традиционно охотники раздавали добычу родственникам: «Раздавали. Родни много. Там сватье нады дать, свату дать там, тёшше надо унести, ага, там тестю унести. Один больной, другой кривой, не может сам добыть. Расташшил по гости́нцам, и всё.

А оне потом тебе заёмно. Оне потом поросёнка будут колоть, тебе сало приташшат, опеть заёмно угостят тоже» [503 (12)].

Обработка птицы была женским занятием, в котором часто помогали друг другу (ба́бьи по́мочи): «Потом привезут, бабы дома копаются. Мужики сами не будут теребить! Тереби́ловки-то, бабьи тереби́ловки! Сегодня моя пошла к соседке там, завтра та уж к нам идёт. Вот эти по́мочи-то бабьи-то (…)» [495 (12)].

Исследователи отмечают существование традиционных охотничьих запретов: «Некоторые запреты, основанные на религиозных представлениях о животных, действуют у русских промысловиков по отношению ко всем видам добычи. Никогда нельзя было показывать свою добычу постороннему, а также говорить о ее количестве. Нарушение этих запретов, по мнению русских рыбаков и охотников, могло привести к неудаче на промысле… Зверей могла обидеть и чужая зависть, поэтому нельзя было сообщать точное количество добытых животных» (Русская промысловая культура…, с. 52 – 53). Подтверждение этому можно прочитать в рассказе Ефросиньи Ивановны Сизых (1932 года рождения) из деревни Ёдорма Усть-Илимского района Иркутской области: «Таить, говорит, не той, а от глаза скрой, — пословица. Таи́ть не той, сколько до́был, а от глаза скрой!… И хоть утку, хоть кого, не поташшишь же на людях — всегда надо всё скрывать. Утка, хоть кто — всё в мешок, в сумку ложи! А глаз-то у кажного же разный, вы что! Он вроде бы ничё и не скажет, а глаз такой. Глаз у человека такой, глаз плохой, а особенно бельма́стый!» [231 (3)].

У русских старожилов, проживавших на Ангаре и её притоках, существовал запрет на охоту на лебедей. Этим птицам приписывалось поведение, подобное человеческому при потере супруга или супруги, а также особый божественный статус. «А вот лебедей не велели бить. У лебедя мясо синее. Оне каки-то были, богоже́ственны или как ли вот так сказать, не разрешали бить. Ели кто лебедя убьёт, то всё равно у них удар какой-то будет.

[— …Какой такой удар? — Собир.].

Или кто помрёт, или слу́чится. Не убивали лебедей. Не велели» [1086 (2)]. «[— …А почему нельзя охотиться? — Собир.].

Всё по старинке. Видишь, лебедь, она как всё равно ребёнок плачет! Их вот не били (…)» [108 (3)]. «Как люди! Вот говорят, что у лебедя груди есть, и она своёго вот этого дитя кормит грудью. Вот это вот такое говорели старики, старики. И тело у него белое, как у человека. Его исть нельзя! (…)» [352 (5)].

О запрете на охоту на лебедей также в рассказах: [1021 (2)], [688 (3)], [196 (4)], [471 (10)], [138 (12)], [496 (12)], [154 (14)] [182 (25)], [184 (25)], [185 (25)], [188 (25)], [189 (25)], [190 (25)]. Лебедей называли лебедо́к, лебеду́шка / лебедю́шка.

Охота на уток была разрешена до выведения птенцов: «[— А уток раньше, говорят, добыва́ли, ну, весной охотились на уток, на льду как-то. — Слуш.].

Это они пока они ещё холостые летают, убивают.

[— Когда они прилетали только. — Собир.].

Да, да! Это можно. А когда уж они снесли яйца да цыплёнка скоро выведет, не трогайте их. Они вот эти яйца накладут, если они накладут, они будут цыплят выводить, уже не трогай в это время. Это тоже грех большой. А когда они прилетели, они ещё не на яйцах, ни на кого, это можешь немножко ты их пострелять, потому что они холостые» [154 (14)].

Места бытования

Объект бытовал в деревенской, сельской среде, в старожильческих семьях.

Информация о традиционной охоте на чекура́х на реке Ангаре и её притоках зафиксирована в 19 населенных пунктах Иркутской области и Красноярского края.

Об активном бытовании традиции свидетельствуют 56 устных рассказов от 43 рассказчиков. Рассказы опубликованы в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 10, 12, 14, 15, 17, 18, 23, 25).

Места фиксации устных рассказов русских старожилов Байкальской Сибири об охоте на чекура́х

Иркутская область

Катангский район

с. Преображенка [409 (1)]

Усть-Илимский район

с. Ершово [523 (6)], [185 (25)]

д. Ёдорма [231 (3)]

с. Кеуль [418 (1)], [1086 (2)], [108 (3)], [109 (3)], [688 (3)], [411 (4)], [408 (5)], [54 (7)], [613 (15)], [369 (17)], [229 (25)]

пос. Невон [365 (4)]

с. Тушама [419 (1)]

Чунский район

с. Бунбуй [90 (6)]

Красноярский край

Богучанский район

пос. Артюгино [239 (25)]

Кежемский район

с. Алёшкино [363 (9)]

с. Балтурино [494 (12)]

с. Заледеево [487 (8)], [488 (8)], [138 (12)], [154 (14)], [188 (25)]

пос. Кежма [840 (2)], [841 (2)], [1021 (2)], [352 (5)], [55 (7)], [471 (10)], [503 (12)], [504 (12)], [149 (14)], [518 (17)], [331 (23)], [182 (25)], [189 (25)], [190 (25)], [575 (25)]

с. Мозговая [196 (4)]

с. Недокуры [553 (6)]

с. Паново [347 (6)], [552 (6)], [559 (6)], [516 (17)], [517 (17)], [243 (18)], [184 (25)]

с. Проспихино [495 (12)], [496 (12)], [505 (12)]

c. Сыромолотово [110 (3)]

д. Таёжный [560 (6)]

с. Яркино [491 (12)]

 

История выявления и фиксации (история, экспедиции и т. д.)

С 1980 года по 2011 год рассказы русских старожилов об охоте на чекура́х на реке Ангаре зафиксированы и изучены в ходе полевых исследований, оцифровки данных, научной обработки источников доктором филологических наук Галиной Витальевной Медведевой, в том числе фиксация рассказов производилась Медведевой Г.В. в ходе полевых экспедиций ФА ИГПУ совместно с Соловьёвой М.Р. (экспедиция 1993 г.; рассказ 419(1)).

С момента открытия Государственного бюджетного учреждения культуры Иркутской области «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» в 2012 году и по настоящее время оцифровку данных, исследовательскую работу ведут и сотрудники данного учреждения под руководством директора Г.В. Медведевой. Периодичность фольклорно-этнографических экспедиций – несколько раз в год. В Приложении представлены тексты устных рассказов, записанных в 1980, 1982 – 1984, 1987 – 1989, 1993, 1995 – 2001, 2003 – 2007, 2011 годах.

Носители:

  1. Анкудинов Егор Михайлович (1927 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [418 (1)].
  2. Анкудинов Никонор Силантьевич (1911 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [109 (3)], [229 (25)].
  3. Афонина Мария Прокопьевна (1937 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [352 (5)], [55 (7)], [471 (10)], [518 (17)].
  4. Баков Николай Георгиевич (1941 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [559 (6)], [517 (17)], [243 (18)].
  5. Банщикова Матрёна Алексеевна (1930 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [1086 (2)].
  6. Брюханов Евдоким Иннокентьевич (1932 г.р.), д. Таёжный Кежемского района Красноярского края [560 (6)].
  7. Брюханов Михаил Алексеевич (1932 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [575 (25)].
  8. Быков Валентин Дмитриевич (1926 г.р.), с. Проспихино Кежемского района Красноярского края [496 (12)].
  9. Волошин Фёдор Михеевич (1928 г. р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [487 (8)].
  10. Еманов Григорий Васильевич (1930 г. р.), с. Тушама Усть-Илимского района Иркутской области [419 (1)].
  11. Жмуров Михаил Дмитриевич (1933 г.р.), c. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [108 (3)], [411 (4)], [613 (15)], [369 (17)].
  12. Журавлёва Арина Иннокентьевна (1919 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [1021 (2)], [190 (25)].
  13. Заборцев Иннокентий Владимирович (1940 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [552 (6)].
  14. Заборцев Иннокентий Владимирович (1940 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [516 (17)].
  15. Зарубина Ирина Семёновна (1928 г. р.), с. Ершово Усть-Илимского района Иркутской области [185 (25)].
  16. Зарубин Валентин Петрович (1930 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [54 (7)].
  17. Зарубин Ефим Иннокентьевич (1942 г.р.), с. Ершово Усть-Илимского района Иркутской области [523 (6)].
  18. Зарубин Роман Иванович (1927 г.р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [408 (5)].
  19. Зырянова Анна Иосиповна (1936 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [516 (17)].
  20. Игнатова Нина Михайловна (1937 г.р.), с. Недокуры Кежемского района Красноярского края [553 (6)].
  21. Карнаухов Николай Григорьевич (1941 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [149 (14)], [331 (23)].
  22. Кокорин Анатолий Семёнович (1926 г.р.), с. Балтурино Кежемского района Красноярского края [494 (12)].
  23. Кокорин Егор Иванович (1920 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [503 (12)], [504 (12)].
  24. Колпакова Евдокия Алексеевна (1934 г. р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [188 (25)].
  25. Косолапов Анатолий Миронович (1932 г.р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [840 (2)], [841 (2)].
  26. Косолапова Валентина Ивановна (1926 г. р.), с. Мозговая Кежемского района Красноярского края [196 (4)].
  27. Кулаков Василий Абакумович (1914 г.р.), c. Сыромолотово Кежемского района Красноярского края [110 (3)].
  28. Кузакова Дарья Иннокентьевна (1927 г.р.), с. Преображенка Катангского района Иркутской области [409 (1)].
  29. Лушников Михаил Елизарович (1929 г.р.), с. Яркино Кежемского района Красноярского края [491 (12)].
  30. Полякова Клеопатра Милентьевна (1925 г. р.), с. Кеуль Усть-Илимского района Иркутской области [688 (3)].
  31. Пономарёва Матрёна Тимофеевна (1932 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [189 (25)].
  32. Попов Виталий Павлович (1929 г.р.), с. Проспихино Кежемского района Красноярского края [505 (12)].
  33. Привалихин Владимир Ильич (1929 г.р.), с. Проспихино Кежемского района Красноярского края [495 (12)].
  34. Рукосуева Нина Григорьевна (1917 г.р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [138 (12)].
  35. Рукосуев Степан Кондратьевич (1932 г. р.), с. Заледеево Кежемского района Красноярского края [488 (8)], [154 (14)].
  36. Сизых Дина Николаевна (1937 г. р.), пос. Невон Усть-Илимского района Иркутской области [365 (4)].
  37. Сизых Ефросинья Ивановна (1932 г.р.), д. Ёдорма Усть-Илимского района Иркутской области [231 (3)].
  38. Сизых Татьяна Ивановна (1938 г.р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [347 (6)].
  39. Суздалева Валентина Игнатьевна (1923 г. р.), пос. Кежма Кежемского района Красноярского края [182 (25)].
  40. Усова Хивонея Павловна (1919 г.р.), с. Алёшкино Кежемского района Красноярского края [363 (9)].
  41. Усольцева Анна Алексеевна (1935 г. р.), с. Паново Кежемского района Красноярского края [184 (25)].
  42. Харин Иван Григорьевич (1932 г. р.), пос. Артюгино Богучанского района Красноярского края [239 (25)].
  43. Шаманский Виктор Калинович (1932 г.р.), с. Бунбуй Чунского района Иркутской области [90 (6)].

Современное состояние объекта

Традиционная охота на чекура́х исчезла из бытования с завершением строительства каскада ГЭС на Ангаре. Изменилась акватория Ангары, в связи с этим изменились маршруты перелёта птиц.

Способы и формы передачи традиции

  • Передача осуществлялась внутри населенного пункта, от поколения к поколению, от старших к младшим внутри одной семьи и т.д.
  • Фиксация объекта в Реестре объектов нематериального культурного наследия Иркутской области, размещенном на сайте ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии»
  • Фиксация сюжетов об охоте на чекура́х на реке Ангаре и её притоках в виде устных рассказов старожилов в «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 10, 12, 14, 15, 17, 18, 23, 25).
  • Профессор Г.В. Медведева с 80-х гг. XX века по настоящее время использует сведения об охоте на чекура́х на реке Ангаре в курсе лекций в ФГБОУ ВО «Иркутский государственный университет».

Формы сохранения и использования объекта в деятельности учреждений культуры

Сотрудники ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» включают информацию об охоте на чекура́х на реке Ангаре в тематические занятия, мини-лекции, интерактивные беседы со школьниками, гимназистами, лицеистами Иркутска.

Источники информации:

Литература

  1. Афанасьева-Медведева, Галина Витальевна. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири : в 25 т. – Иркутск : [б. и.], 2007 -2022.

 

Архивы

  1. Личный архив Г.В. Медведевой.
  2. Архив Педагогического института Иркутского государственного университета.

 

Фонды

Записи аудио- и видеоматериалов с устными рассказами, письменная фиксация, фотографии хранятся в фондах ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» (г. Иркутск, ул. Халтурина, д.2).

 

Тексты 01. «Тексты устных рассказов русских старожилов об охоте на чекура́х на реке Ангаре, опубликованных в многотомном «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» (тома 1 – 10, 12, 14, 15, 17, 18, 23, 25)». Автор фиксации: директор ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии», профессор, доктор филологических наук Медведева Галина Витальевна. 1980, 1982 – 1984, 1987 – 1989, 1993, 1995 – 2001, 2003 – 2007, 2011 гг. Место фиксации: Иркутская область, Красноярский край. Место хранения: ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» по адресу: Иркутск, ул. Халтурина, 2. Публикация: Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири.

Авторы / Составители

Исследователь, хранитель, эксперт, ответственное лицо – Галина Витальевна Медведева, директор ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии».

Составители описания ОНН: сотрудник ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» Н.А. Напартэ,

Редакторы описания ОНН: сотрудники ГБУК ИО «Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии» И.Г. Никулина, М.А. Матюшина.

02.27-819 (7)
Река Ангара зимой. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1954 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.
« 2 из 5 »

Сведения, сопровождающие фотоматериалы:

Фото 01.27-793 (7). Ледовые заломы на реке Ангаре в период ледохода. Автор фиксации: неизвестен, Богучанский район Красноярского края, 1952 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 02.27-819 (7). Река Ангара зимой. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1954 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 03.27-824 (7). В ожидании ледохода на реке Ангаре. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края (зона затопления Богучанской ГЭС), 1953 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 04.26-825 (7).  Ледовые заломы (нагромождения льда) на реке Ангаре. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1952 г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

Фото 05.27-826 (7).  Юрий Андреевич Панов перед охотой. Автор фиксации: неизвестен, село Артюгино Богучанского района Красноярского края, 1952г. Место хранения материалов: личный архив Г.В. Медведевой.

 

Примечание:

Тексты. В квадратных скобках обозначены: первой цифрой – номер текста, второй цифрой – номер тома «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири», в котором этот текст опубликован. Например, [450 (21)] – 450 – номер текста, 21 – номер тома.

Фотографии. В квадратных скобках обозначены: первой цифрой – номер фотографии, второй цифрой – номер тома «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири», в котором эта фотография опубликована. Например, [550 (21)] – 550 – номер фотографии, 21 – номер тома.

В круглых скобках обозначены: цифрой – номер страницы источника в разделе «Литература», буквами – фамилия автора цитируемого текста либо название издания. Например, (Нефедьева, с. 4) – с. 4 – номер страницы, Нефедьева  – фамилия автора.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *